Боевая птица
Шрифт:
— Когда он приедет, ты должна исчезнуть. — Твердо заявил Кайрин.
Ван Илар внезапно ощутил на себе всю тяжесть одеяла, которым был накрыт, и лишь потом почувствовал под головой подушку. Он повернулся на бок, чтобы увидеть, как за столом сидели Кайрин и девушка. Она была уже в простом платье, одолженном, похоже, у какой-то служанки, и стройной девушке оно было слегка великовато, хотя это ничуть ее не портило.
— Что он тогда скажет тебе? — Спросила она.
— Предложи другой вариант.
Ван Илар еще никогда не ощущал себя настолько слабым. Голова у
— Смотри-ка, твой спаситель пришел в себя.
Ван Илар попытался опереться на локтях, чтобы сесть в кровати, но попытка оказалась безуспешной — силы окончательно покинули колдуна.
— Вы же Ван Илар? — Спросила девушка, — Кайрин успел кое-что рассказать.
— Долго я был… без сознания? — Прохрипел Ван Илар, глядя на Кайрина.
— Достаточно, чтобы мы начали волноваться. — Ответил парень, — Тебе бы поесть…
Ван Илар не хотел унижаться. Но он ничего не смог с собой поделать и кивнул.
Кайрин встал со своего места и вышел из комнаты. В камине ревело пламя, но Ван Илара знобило так, будто он лежал голым на морозе. Он сильнее натянул одеяло, что ни черта его не грело, и лишь потом заметил, что девушка ставила стул возле его постели. Вблизи она была еще красивее. О себе Ван Илар предпочел не думать — он и так видел жалость в ее глазах. Так смотрят на немощных, больных и умирающих, и сейчас колдун уж точно производил именно такое впечатление.
— Вот только не надо меня жалеть! — Выпалил он, загнанный в угол ее взглядом.
— Ты вернул мне жизнь, едва не пожертвовав собой, — Голос девушки казался чуть тверже, чем обычно, — я благодарна тебе, но почему должна испытывать жалость?
Ван Илар почувствовал, что его щеки вспыхнули от стыда.
— Потому что я эгоист. — Прошептал он, стыдливо отведя взгляд.
Девушка мягко улыбнулась, и Ван Илар снова ощутил себя в своей тарелке.
— Сеитта. — Представилась она, протянув ему руку.
Ван Илар вытащил из-под одеяла свою тощую ладонь и слабо пожал руку девушки.
— Сколько лет… ты провела в этом обличье? — Колдун кивком головы указал на клетку.
— Десять. — Печально ответила Сеитта.
— И это… кто с тобой так? — Ван Илар удивился самому себе: он не мог подобрать слова.
— Один человек, что работал на отца Кайрина. — В голосе Сеитты слышалась горечь, сравнимая только со смертью дорогого человека.
— Если ты не хочешь об этом говорить… я больше не буду спрашивать.
Сеитта невесело улыбнулась:
— Я давно свыклась с мыслью, что потеряла слишком много лет…
— Нет! — Возразил Ван Илар, — Ты ничего не потеряла! Ты… прекрасна. Ты не состарилась. Совсем.
— Мне должно быть тридцать лет…
— Ох, тогда я на триста три года тебя старше! — Ван Илар попытался улыбнуться, чтобы подбодрить девушку.
— Не думала, что
— А ты была знакома с кем-то из нас?
— Нет, просто… ты создаешь образ.
— Не слишком хороший. — Подметил Ван Илар.
— Просто ты тоже проклят. — Улыбка стерлась с лица Сеитты.
"Или сломлен" — подумал Ван Илар.
В этот момент в комнате появился Кайрин с подносом в руках. Ван Илар, глотая слюну, увидел на нем куски свежего хлеба и мягкий сыр, горячий чай и вяленое мясо.
Ван Илар набросился на еду, как варвар, и когда он понял, что все это происходит на глазах у девушки, все же устыдился, но не перестал жевать. Он набил полный рот хлеба с сыром и наслаждался его вкусом так, словно пробовал впервые, запивал все это чаем, неприлично громко прихлебывая, и ему было плевать. Он так долго голодал, что его желудок, кажется, сжался до размеров детского кулачка, да и вдобавок ко всему, Ван Илара начинало раздражать, что его тело будто бы высохло, и кожа натянулась на костях, словно на мертвом скелете.
Он ел, пока Сеитта не отняла у него тарелку. Колдун недоуменно уставился на нее.
— Хватит, — Сказала девушка, — так только хуже будет.
Он откинул голову на подушки, дрожь снова начала охватывать его тело, и Ван Илар накрылся одеялом почти с головой.
— Здесь же тепло. — Сказала Сеитта, когда Кайрин снова исчез.
— Наверное. — Сквозь зубы процедил Ван Илар.
Ему было плохо. Очень плохо. Голод отступил, но на его место пришло что-то другое и наверняка намного худшее.
Он видел, как Сеитта нависла над ним, и не стал ее прогонять. Девушка осторожно коснулась его лба:
— Да ты же горишь! Разве колдуны болеют?
Ван Илар и сам думал, что нет. Похоже, он довел себя до такого крайнего истощения, что даже иммунитет сдался под власть смертной природы.
— Пройдет. — Отмахнулся Ван Илар. — Завтра я уже вернусь в Башню.
— Нет! Ты не сможешь. Ты вряд ли на ногах устоишь!
Вообще-то она была права. Но Ван Илара терзала другая мысль: он был сыт, хоть и болен, в то время как его люди, запертые в Башне, возможно, доживали свои последние часы. Ему нужно было вернуться, и уж если он не мог помочь, то хотя бы быть рядом с ними, страдать, как они. А вместо этого Ван Илар нежился сейчас в этой мягкой постели и думал, что он самый несчастный на свете! Какой эгоизм!
— Сеитта, я не могу так поступить. — Отозвался Ван Илар. — Мои люди…
— Чем ты им поможешь? — Перебила девушка.
— Принесу хоть немного еды… Это продлит нам срок.
— Ты привык считать себя бессмертным, но это не так. Знаешь, почему?
Ван Илар мотнул головой, словно маленький ребенок, ждущий маминого ответа на глупый вопрос.
— Ты видел, как умирают твои люди? — Он кивнул, — Вы смертные. Просто у вас отсутствует способность к старению. Вы можете умереть от любой болезни, просто вы привыкли их не запускать. Так почему же ты отправляешь себя на смерть? Тебе нужны силы и уход. В Башне этим тебя точно не обеспечат. Поэтому ты будешь здесь, пока не выздоровеешь.