Боевые будни штаба
Шрифт:
В 1-м батальоне в окружении оказалась 2-я рота. Крохотный островок среди бурлящего и клокочущего потока. Бойцы сражались с врагом, не имея связи со своими, не пополняя боеприпасов, не эвакуируя раненых, не получая питания. Рота мужественно держала плацдарм. Фашисты много раз пытались захватить его: он торчал у них как кость в горле. Дважды атаковывали после сильных артиллерийских налетов, один раз пытались ворваться на позиции внезапно, без стрельбы, приблизившись скрытно, но кустарнику, к району обороны почти на бросок ручной гранаты.
Гвардейцы бились смело, настойчиво. Мужественно руководил ими командир роты старший
Но командиру роты доложили, что больше нет патронов. Что делать? Можно было ночью напасть на одно из подразделений врага, разгромить его, овладеть оружием и боеприпасами. Но как быть с ранеными? Им нужна помощь. Взвесив все обстоятельства, Юдаков решил пробиваться к своим.
Иван Филиппович раздал оставшиеся у пулеметчика патроны — их пришлось на каждого по два, — распорядился о погребении погибших, выделил бойцов в помощь раненым, собрал всех, объяснил задачу. Как только стемнело, рота двинулась по кратчайшему пути к своим. Бесшумно, без стрельбы, действуя только штыками, они пробились к своим. А тот островок, что удерживала рота, даже на второй день после ухода ее враги обходили стороной, не решаясь приближаться к нему.
Комбат похвалил воинов за стойкость и мужество и, не теряя времени, сразу же поставил роте новую задачу: прикрыть огневые позиции противотанковой батареи, куда уже просочились вражеские автоматчики.
— Отдыхать придется после, когда отразим атаку, — добавил он.
Бойцы Юдакова действовали мужественно и решительно. А ведь два месяца назад они, сражаясь за станицу Терскую, потерпели поражение, оставили занимаемый рубеж.
Удачно подметил помощник начальника оперативного отделения 10-й стрелковой бригады капитан Н. В. Попов:
— Если бы теперь вернулись на прежние рубежи, то намного больше побили фашистов.
Война быстро выковывала мастерство бойцов, оттачивала навыки командиров и штабов в управлении войсками.
В ночь на 8 ноября фашистам удалось пробить вдоль шоссе коридор шириной до двух километров, разрезав боевые порядки 10-й бригады. Сюда с других участков спешно выдвигались артиллерия и стрелковые подразделения. Противник пытался через образовавшуюся щель вырваться из окружения, вывести на запад личный состав и технику. Однако горловина простреливалась с обеих сторон нашим многослойным огнем. Враг непрерывно атаковал, пытаясь раздвинуть пошире коридор, но ничего не мог сделать.
Недалеко от рубежа 10-й, разделенной на две части, бился в районе Майрамадага батальон моряков-автоматчиков 34-й бригады под командованием старшего лейтенанта П. Д. Березова. К автоматчикам присоединились уцелевшие в ходе прорыва танковой группировки противника бойцы 2-го и 4-го батальонов, но их было немного. Батальон с 5 ноября отразил несколько атак и нанес ощутимые потери противнику. Однако самые тяжелые часы выпали на утро 9 ноября. С обеих сторон лезли враги: с запада — подразделения румынской горнострелковой дивизии, с востока — танки и пехота окруженной группировки. Удары пришлись по стрелковым ротам, которыми командовали К. Е. Иконописцев и Э. Мирза-Туниев.
Противник
В каждом бою всегда есть самый горячий участок. Таким в обороне Майрамадага стали сложенные из кирпича и крупной речной гальки конюшни, которые стояли за околицей на западной стороне.
Группы автоматчиков огнем и гранатами отразили первые атаки врага. Когда поредевшее подразделение, оборонявшееся в одной из конюшен, израсходовав боеприпасы, вынуждено было отойти, командир роты Мирза-Туниев направил туда сержанта Павла Кудреватых с тремя бойцами. Проскочив простреливаемый участок, моряки ворвались в конюшню и уничтожили находившихся там гитлеровцев. В ходе схватки был тяжело ранен Кудреватых, еще двое вышли из строя, огонь мог вести только один. На помощь направился старшина 1-й статьи Николай Громов с четырьмя бойцами. На пути к цели группа вступила в неравный бой с танками противника. Две машины были подбиты гранатами, однако пехота противника при поддержке танков прорвалась в селение.
Перелом в обстановку внес парторг роты Рафаэль Хуцишвили. «Коммунисты и комсомольцы — за мной!» — крикнул он. Бойцы услышали этот призыв и бросились за парторгом. Навстречу двигался танк. Будучи уже раненным, Хуцишвили подбил его противотанковой гранатой. Контратака принесла успех, положение было восстановлено.
Напряжение боя у гвардейцев 10-й бригады не ослабевало. Противник принимал отчаянные попытки раздвинуть коридор и вывести свои войска из котла. Для наших частей не было более важной задачи, чем прочно закрыть «крышку» котла.
С юга поднялись в атаку оторванные от основных сил подразделения 1-го и частично 2-го батальонов, возглавляемые начальником штаба бригады майором И. П. Климентьевым. Навстречу им наступал 3-й батальон во главе со старшим лейтенантом А. Н. Бурдаковым. На завершающей стадии разгрома окруженной группировки в бой была введена 60-я стрелковая бригада, выдвинутая из резерва армии.
В эти напряженные дни но дорогам и большакам днем и ночью, в ненастье, под обстрелами и бомбежками разъезжали мы по штабам бригад, разыскивая их то на безымянных высотах, то в балках или в густых зарослях виноградника. Штабы и командные пункты часто меняли места своей дислокации. Случалось, что по нескольку суток мы не смыкали глаз, уточняя положение частей непосредственно на местности, доводя задачи до командиров, согласовывая вопросы взаимодействия.
Своеобразие в работе штаба вытекало из состава корпуса. В него входили 319-я стрелковая дивизия, 10, 34, 57, 60, 62-я стрелковые бригады, а также корпусные и приданные для усиления части и соединения. При наличии такого большого количества боевых единиц, безусловно, повышалась нагрузка на офицеров штаба корпуса. После того как наши войска ликвидировали попытки противника прорваться из окружения, все почувствовали, что наступает развязка схватки под Гизелью.
Во второй половине дня 9 ноября наши части захватили Гизель, а затем Новую Санибу. Накал боя сразу же спал. Дымилась большая гизельская равнина. Ветер разносил каленый запах горелой брони, резины и масла. Нам удалось захватить знамя 13-й танковой дивизии. Позже фашисты создали под номером «13» новую дивизию, но она по своей боеспособности уже не могла сравниться с разгромленной нами — отборные экипажи бесславно полегли в предгорьях Кавказа.