Боевые маги: несмышлёныши
Шрифт:
– Сейчас. – Карл кивнул крепышу в светло-грязном. – Сделай нам стену. Скоро охранники очухаются, а где револьвер системы Нагана, там и трехлинейки. А с ними справиться тяжело, больно уж начальная скорость у пули убойная. Я сейчас не поймаю и не остановлю.
Крепыш кивнул, оборачиваясь к совершенно рассыпавшейся двери. Повеяло холодом, по стенам побежали распускающиеся белые, голубые и зеленоватые цветы и лепестки мороза. Раскинули длинные плавные ветви, захватывая дверной проем с обнажившимся кирпичом, зазвенели, застывая, разрастаясь в
Стена, растущая разом и по всему косяку, толстела, теряла прозрачность, наливалась холодной синевой изнутри.
– Молодчина, Снег, – похвалил Карл, – сильно не разбрасывайся энергией, уходить нам к реке… и пешком. Но уходить надо прямо сейчас.
– Какие два вопроса?! – рубанула Мари, уставшая от последнего дня сильнее, чем от последнего года.
– Спешка хороша при ловле блох, Мариэтта, – усмехнулся Карл, задорно тряхнув бородой. – Но, хорошо. Первый простой… есть хотите?
– Что?! – Мари даже притопнула от злости, по-кошачьи округлив глаза, смотря на него.
– Очень хотим – сказала Анни.
– Умница! – Карл подмигнул и бросил упаковку арахиса. – Еды особо нет, но чем богаты. Вот всегда любил длинноволосых блондинок, они умницы. Не то что короткостриженые, да еще и рыжие… Ох, не люблю я рыжих, Маришка… Орешки будешь?
– ….!!!
Единственная девочка среди них поморщила аристократичный тонкий нос, Снег неожиданно покраснел, еще один мальчишка, Алекс, вылитый скейтер, уважительно присвистнул. Черноволосый большеголовый Злой сплюнул и закинул в рот новую порцию жвачки.
– Очень не люблю, – повторил Карл, – и за невоспитанность тоже. Ладно, сиротки, второй вопрос звучит интереснее. Нормально относитесь к поездам?
– А причем тут поезд? – поинтересовалась Мари, озабоченно прислушиваясь к странному шуму за ледяной стеной.
– Ну, нам с вами придется немало проехать в ближайшие пару суток. Я что-то забыл сказать, да?
Карл ухмыльнулся, глядя на вытягивающиеся от удивления лица подруг.
– Да, мои милые девочки, здесь вы не остаетесь. Надеюсь, что не расстроитесь. Все, хватит болтать. Отойдите от стены… Предпоследний жетон, оцените, и все ради двух каких-то замарашек, да еще и наглых.
– Я не наглая! – возразила Анни.
– Это пока не отошла. И не ври мне, девочка. Все вы в вашем возрасте наглые и любите почесывать опухшее ЧСВ. А блондинка ты, рыжая или еще какая – роли не играет. Отошли, я сказал!
В руке Карла, плавно и красиво перекатываясь между пальцами, крутился вытянутый костяной овал, украшенный тонкой резьбой. И, прямо на глазах, наливался густо-багровым свечением.
В лед начали долбить из коридора.
Карл метнул костяной жетон, горящий красным, неуловимым быстрым движением. Раскаленный огонек мелькнул, звонко стукнул в стену, потянувшуюся было золотом опасной охранной паутины навстречу… и тут же потухшей. Костяной овал, войдя в кирпич наполовину, хрустнул, выплескивая горящее и алое, тут же разбежавшееся в стороны ломаными переплетениями.
–
Стена и решетка рассыпались прахом, внутрь ворвался холодный ветер, густо пахнущий дождем. И свободой.
– Да… – протянул Карл, дуя на покрасневшие и обожженные, не хуже, чем у Мари, пальцы. – Может, желаете здесь остаться, с вот этим вот самым директором, или кто он еще? Так я не настаиваю.
– Мы уходим с вами. – Анни дернулась к кровати, забыв про отобранный рюкзачок.
– Это ищешь? – поинтересовался скейтер, подняв руку с синей торбой, украшенной смеющимся шутом в двухконечном полосатом колпаке. – Лови.
– Да. – Карл остановился рядом с директором. – Пистоль, пожалуй, заберу.
– Револьвер. – Анни поморщилась. – Это уважитель…
– Я знал старого оружейника Энцо из Савойи, девочка, любящая оружие… – подмигнул ей Карл. – И могу называть эту штуку как хочу. Понимаешь?
Анни ойкнула и кивнула.
– Отлично. Теперь уходим, Злой, на тебе сторожа снаружи, Снег, нам нужна дорожка отсюда и до реки. Силы есть?
Сивый крепыш кивнул. Мари вздохнула, понимая, что в первый раз за всю жизнь ей самой хочется назвать кого-то именно уродом. И вовсе даже не этого вот… Снега. А тот, совершенно спокойно и внешне даже не напрягаясь, вытянул руки вперед, ладонями вниз, и сотворил самое настоящее чудо. Ледяную неширокую дорожку, бодро порскнувшую от пролома в стене и вниз, прямо к открытым воротам, видневшимся вдалеке и дальше, куда-то к той самой реке, что Мари заметила, подъезжая к интернату.
Директор злобно косился вслед скейтеру, доставшему из своего рюкзака доску без колес, все такой же застывший. Карл, прежде чем встать на поблескивающую ранними звездами дорожку, отражающую очистившееся небо, заглянул ему в глаза. Вздохнул, почесав бороду.
– Раньше было проще… – бородатый потрепал директора за нос. – Свернул бы тебе шею, как куренку, и пошел дальше. Больше ты не заслуживаешь, тоже мне, воспитатель детских душ. Отпустил бы их себе, как человек, ушли бы девчонки, а ты… Ладно. Вперед, кадеты, так неожиданно свалившиеся на мою старую бедную голову.
– Я Алекс, если что, – напомнил скейтер Анни, – держись меня, выручу.
На Мари он даже не смотрел. Встал на доску, умело наклонившись вперед, оттолкнулся, набирая скорость и заскользил, выбивая блестящую ледяную стружку.
– Пристегнитесь, – Карл кашлянул, – ну или как-то так. Рюкзаки под задницы и вперед. Что, Майя, печеньки раскрошишь? Не беда, и так съешь.
Майя и Злой, вернувшийся снаружи, покатили следующими. Рюкзаки в ход не пошли, Злой, щелкнув пальцами, разломал кровать и отдал девочке одну из досок-боковинок. Остальным Карл ткнул прямо на матрац. Сам не сел, следя за посадкой подруг и Снега. Алекс уже вертел пируэты за открытыми воротами, вихрем пронесшись мимо застывшего сторожа, выглянувшего из будки рядом.