Бог бросил кости. Том 2
Шрифт:
— Это всё действительно так, капитан Алери, — Рутил пристально смотрел на сияющую оранжевым светом рассчитанную орбиту Атексетеса, задумчиво потирая подбородок, — но, как ни парадоксально, со стратегической точки зрения атака на Атексетес может оказаться не лучшей идеей. Сейчас мы выиграли некоторое преимущество: у нас есть информация, а враг не знает, что она у нас есть. Если мы атакуем внезапно, то всё это преимущество будет потрачено на одну попытку нанести врагу ущерб, но если придумать что-то другое…
Персиваль лишь кивнул, согласившись.
***
Лориан уже знал, что хочет спросить у Агмаила — но даже при этом тревога вспенилась высоким
— Зачем вы это сделали? — спросил он наконец. — Зачем вы отняли у меня воспоминания об отце?
Агмаил улыбнулся — улыбнулся одной из сотен тех многозначительных улыбок, принадлежавших Францу.
— Я уверен, ты уже и сам догадался.
— Я желаю, чтобы вы произнесли это, — настойчиво сказал Лориан, так и не посмотрев в сторону Бога Разума.
— Я лишь скажу, что тебе ещё очень рано считать себя равным мне, а тем более — претендовать на превосходство, — ответил Агмаил и прошёл к окну. — Если хочешь убедиться — соверши попытку нанести мне хоть один удар. Прямо здесь и прямо сейчас.
Лориан невольно поднял взгляд и посмотрел на отвернувшегося от него Агмаила. Это предложение — не просто утверждение очевидного, он понимал: если Бог Разума даёт ему шанс совершить невероятное, он допускает саму возможность того, что Лориан на это способен. А это значит — не абсолютно точно, но с высокой вероятностью — что в этот самый момент Лориан услышал божественное благословение: Агмаил разрешает ему быть рядом с собой, если он пройдёт испытание. Иначе и быть не может: в другом случае Бог Разума не дал бы и шанса.
И Лориан сосредоточился. Сейчас, когда он перестроил свою нейру, Агмаил не мог читать его мысли, а значит, не знал, куда конкретно и с какого направления Лориан на него нападёт. Очевидно, атаковать руками не имело смысла: это слишком медленно, Бог Разума однозначно считывает каждое движение своим зормильтоновским модулем. Оставался один вариант: удар должен быть нанесён с помощью силы Эйонгмера.
Пока тикали долгие секунды, Лориан программировал свой модуль так, чтобы тот из молекул воздуха создал твёрдый объект сразу в движении — и чтобы этот объект мгновенно ударил Агмаила в плечо. План был надёжен, но на всякий случай Лориан перестраховался и запрограммировал второй такой же удар доли секунды спустя — но уже с другой стороны.
Они находились в трёх метрах друг от друга: Бог Разума и юный Рыцарь, дерзнувший принять его вызов. Лориан стоял прямо, немного отставив одну ногу назад; Агмаил же был абсолютно расслаблен, и его глаза были закрыты. В абсолютной тишине Лориан, казалось, слышал дыхание своего оппонента. Он неглубоко вдохнул, и…
Всё случилось в несколько мгновений. Из воздуха справа от Агмаила — буквально в двадцати сантиметрах — возник летящий в его сторону небольшой тонкий диск. Вместе с тем, как стал зарождаться второй такой же, первый перевернулся в воздухе и исчез — вскоре подобная судьба постигла и его копию. Лориан почувствовал, что его нейра активировалась без его на то команды, и в следующий момент словно взрыв ударил ему в уши. Зрение на миг пропало, но как только вернулось — прошла всего пара мгновений — он увидел, что Агмаил уже стоит лицом к нему, а мир вокруг словно бы покрылся сетью прямых трещин. И Вселенная рассыпалась тысячей осколков, ударив в сознание Лориана звуком, которому не было ни имени, ни подобия.
Он упал на колени и схватился за голову, ясность мысли полностью покинула
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Звук исчез, мир снова обрёл краски, а Агмаил стоял непринуждённо, с сочувствием глядя на Лориана. Тот тяжело дышал, сердце его колотилось о рёбра, а по лицу тёк пот.
— Друг мой, — сказал Бог Разума. — Когда твой оппонент — другой адепт Эйонгмера, твоя задача — не только атаковать его, но и приготовиться парировать его контратаку. И быть готовым, что контратака тоже будет отражена. Но вместе с тем, ты не должен бесконечно диктовать модулю ответы на всевозможные реакции оппонента — ты можешь просто не успеть закончить программу, когда атака обрушится на тебя. Поэтому дуэли адептов Эйонгмера — это всегда компромисс между глубиной реакции и временем подготовки. Если бы мне не удалось своей контратакой активировать твою нейру — а я могу контролировать её своей силой, если ты не сопротивляешься своей — мой модуль бы активировал следующую фазу контратаки. И пока ты не дерзнёшь атаковать ещё, никогда не узнаешь, что я для тебя подготовил.
Лориан всё ещё не мог произнести ни слова, но ясно понял одно: Агмаил не мог читать его мысли не потому, что Лориан обыграл его, модифицировав нейру — он просто этого не хотел. Наивно, наивно, как наивно…
И тут перед Лорианом появился странный каплевидный объект. Он приплыл откуда-то со стороны — Лориан не уследил, откуда — по велению модуля Агмаила. Рыцарь протянул руку, чтобы взять его — но капля резво увернулась и повисла в воздухе чуть дальше.
— Что это? — спросил Лориан непослушными губами.
— Это Прокси — моё испытание тебе, — ответил Бог Разума. — Внутри — всё, что осталось от моих воспоминаний о посещении Эйонгмером Айлинерона три тысячи лет назад. Поверхность этого предмета чувствительна к нейре и подключится к любому, кто к ней прикоснётся.
Они смотрели друг другу в глаза — юный Железный Рыцарь и Бог-Основатель Агмаил. Бог Разума не желал говорить ничего больше о Прокси, но Лориану этого оказалось более чем достаточно. Внезапно Рыцарь улыбнулся, прищурив глаза, как улыбается заговорщик заговорщику, осознав его план. Агмаил ответил ему мечтательной, но коварной улыбкой, от которой веяло всё тем же прикрытым вызовом, как несколько минут назад, когда он предложил Лориану нанести ему удар. Лориан догадался, что не может быть всё так просто — стоит ему подключить нейру к Прокси, как его разум подвергнется неизвестного рода атаке. Что он потеряет от такой атаки, Лориан проверять не хотел.
— Я принимаю вызов, — сказал Лориан и обернул Прокси в тонкую ткань, которую сотворил из воздуха. Агмаил лишь многозначительно кивнул.
IV. Глава 4. Жизнь и смерть
— Как думаешь, Линис, — спросил Персиваль, — много нас таких? Тех, кто помнит?
Два Рыцаря тёмными силуэтами вырисовывались на фоне звёздного космоса. Небольшую каюту, принадлежавшую Линис Айварсен, освещал лишь тусклый свет, проникающий сквозь стеклянную стену. В безмолвной тишине голоса почти шепчущих собеседников казались островками смысла в неизведанной бесконечности.