Бог бросил кости. Том 2
Шрифт:
— Понимаете, дело тут непростое… Вы слышали про Долг? — Роберт подошёл к ограждению, где не так давно стояла Шинобу. Та пожала плечами, и Роберт продолжил: — Не так давно — лет двадцать назад — лучшие умы Анриона взялись за решение пяти проблем Агмаила. Они дали обещание самому Богу Разума, что смогут решить эти задачи до момента, когда случится вторжение Атексетов. Четыре из этих задач были решены, но пятую одолеть не сумел никто из нас. И это задача путешествия во времени.
Шинобу слушала Роберта, не перебивая. Если до этого момента
— Я подошёл к задаче с достаточно неочевидной стороны, — продолжал Роберт, глядя на Солнце, опускающееся за горизонт океана. — Я проанализировал уравнения Эйнштейна — Верлинде и выяснил, что существует способ «брать взаймы» энергию у пространства, а потом отдавать обратно — фактически, переносить из будущего в прошлое. Когда мы доказали существование этого эффекта, Альмер занялся разработкой того, что сейчас называется зормильтоновским модулем, а я продолжал свои эксперименты. Мне удалось переместить десять в минус девятнадцатой граммов нитрогекса в прошлое, но… я наткнулся на непреодолимую проблему. Сохранялась масса, спин, даже соотношение кварков и лептонов — но терялась структура.
Последний луч Солнца сверкнул и угас, оставив за собой алое зарево. Роберт вздохнул.
— Представьте, что вы — авантюрист, первый путешественник во времени. Вы встаёте в аппарат, оператор даёт пуск — но в прошлое вы перемещаетесь лишь в виде горстки частиц, из которых состояли. Путешествия во времени оказались невозможны — по крайней мере, в том виде, в котором их желал видеть Агмаил. Я приблизился больше других к решению этой загадки — точнее, тому, что казалось им — но не разгадал её.
Шинобу вдохнула свежий воздух Кубуса, приятно пахнущий морем. В парке перед храмом Наблы становилось прохладнее, и вскоре двое учёных остались там одни.
— Я не был заинтересован в том, чтобы думать о калибровочных константах, Шинобу, — задумчиво сказал Роберт. — Передо мной стояла задача, и я должен был её решить. И всё ещё должен: Агмаил не отозвал свою просьбу. Но я не знаю, что делать.
— Вы не пробовали обращаться за помощью? — осторожно спросила Шинобу.
— Куда там… Большинство людей не могут понять то, чем я занимаюсь — базовых нейрограмм по Великой Модели и уравнениям Эйнштейта — Верлинде, к сожалению, недостаточно для работы с этим эффектом. Я уже давно отчаялся искать тех, кто будет способен мне что-то посоветовать.
— А вот здесь и ошибка.
Роберт оглянулся: Шинобу смотрела на него со скамейки, хитро улыбаясь.
— Мы в «Кси» разбирали вашу работу, и многие наши утверждают, что поняли её. Я уверена, что доктор Кенни даже имеет некоторое количество идей по этому вопросу — но он слишком скрытен, чтобы отвечать, когда его не спрашивают. В связи с чем, лорд Мацело, у меня есть к вам предложение.
Роберт повернулся спиной к ограждению — Шинобу смотрела прямо на него.
— Если
***
— Я очень признателен твоему согласию на встречу, лорд Зормильтон. Сейчас мне как никогда необходима помощь таких людей, как ты.
Альмер Зормильтон и Серанэт Манлиморус сидели за столом на одной из крыш Кубуса. На столе стоял изящный чайник редкого чая, который Бог Верности привёз с собой — чай странно пах, но не без доли очарования. Казалось, в его запахе смешались все растения Левена, и это было отчасти правдой: Серанэт собрал с окрестностей геоморфоза самые ароматные травы и выбрал те, что сочетались друг с другом наилучшим образом.
Альмер сидел, подавшись вперёд, и разглядывал странную чёрную субстанцию сквозь мутное стекло сосуда, что держал в руке. Серанэт же сидел будто бы наигранно ровно, и его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций — лишь фиолетовые кристаллы глаз наблюдали за Зормильтоном с таким же любопытством, с которым он разглядывал содержимое сосуда.
— Это Образец, лорд Зормильтон, — сказал Серанэт. — В колбе перед твоим взором — множество существ, известных людям как Другие. Агмаил согласился с моим предложением вырастить несколько колоний здесь, на Кубусе — это убережёт народ от наземной высадки, если такая несчастьем случится.
— И вы предлагаете сделать это мне? Заманчиво, заманчиво, — Зормильтон поднял Образец и смотрел, как в лучах Солнца Другие, похожие на нефть, перетекают в колбе.
— Да, дитя моё, — Серанэт поднёс чашку к носу и вдохнул аромат. — Но для этого им нужен субстрат, которым они будут питаться и из которого будут создавать себе подобных. Я уже имел честь беседовать с Агмаилом об этом, и он предложил вариант.
— На середине рёбер, полагаю? — Зормильтон острым взглядом посмотрел на Серанэта. На лице Бога-Основателя мелькнула улыбка — мимолётная, как метеор.
— Всё верно. Двенадцать колоний, по одной на каждое ребро. Я буду справедливым, сказав, что это не идея Агмаила — к нему близко одно дитя Лорикса, которое подсказало ему, — Серанэт сделал глоток чая. — Слышал ли ты про Виллафрида Рутила, лорд Зормильтон?
— Знакомое имя, знакомое… Персиваль Алери рассказывал мне про него. В полном восторге, хе-хе-хе, — Зормильтон снова поиграл светом на Образце, совершенно позабыв про чай. — Так выходит, адмирал Рутил считает, что Левен скоро падёт?
Серанэт промолчал. Если сам Виллафрид Рутил тратит всё больше внимания на подготовку обороны Кубуса, то легко понять, что у него на уме — особенно легко такому проницательному человеку, как Альмер Зормильтон. И сам Серанэт осознавал, что скоро этому красивому миру придёт жестокий конец — и каждый раз, когда он думал об этом, перед взором всплывало жуткое лицо Эйонгмера: похожее на маску, с тремя зияющими чернотой глазами, расположенными треугольником Наблы. И не было на этом лице места ни рту, ни носу, ни бровям, ни эмоциям.