Бог и мозг
Шрифт:
Согласно науке социобиологии вышеизложенный принцип также применяется к универсальному поведению. Для примера возьмем движения планарии — существа, принадлежащего к типу плоских червей (платигельминтов). У планарий нет головного мозга, зато имеются несколько продольных нервных тяжей, проходящих по всей длине их крохотного тельца до головы, где эти немногочисленные нервы сходятся. Это скопление нервов называется не мозгом, а головным ганглием и представляет собой сравнительно примитивную центральную нервную систему.
У каждой планарии выражена склонность маневрировать так, чтобы голова всегда была обращена в направлении источника света — это явление называется «фототаксис». Поскольку специфическое фототаксическое поведение свойственно всем планариям, значит, оно представляет собой универсальную характеристику вида.
Аналогично
Вторая возможная причина ориентации всех планарий в направлении света — их желание так поступать, то есть они поворачиваются, демонстрируя акт свободной воли. Поскольку невозможно узнать, «мыслят» ли планарии, проверить правильность этого предположения не удастся. Тем не менее, если планариям хватает ума для принятия свободных и добровольных решений, какова вероятность, что все планарии до единой будут вести себя именно так, а не иначе, более того, принимать то же решение во всех случаях? Не разумнее ли будет предположить, что некоторые из них могли бы отворачиваться от света хотя бы изредка? Верится ли нам, что все планарии всегда демонстрируют одинаковую склонность в результате какого-то масштабного совпадения, как будто все особи вида действительно обладают свободной волей и когда-нибудь вдруг передумают и решат отвернуться от света? Опять-таки это чрезвычайно маловероятно. Стремление планарий всегда поворачиваться к свету наводит на мысль, что дело здесь не в свободе воли и не в совпадении.
Третья возможная причина фототаксической реакции всех планарий заключается в том, что эта реакция заложена в ганглии планарий, где существуют генетически унаследованные нервные связи, побуждающие все особи реагировать на свет определенным образом. Значит, фототаксическое поведение — это генетически наследуемый рефлекс.
Так какой же из возможных причин нам верить? Поскольку две первых выглядят совершенно неправдоподобными, невозможно построить теорию строго путем исключения. Если мы хотим выдвинуть предположение, согласно которому планарии ориентируются на свет потому, что генетически запрограммированы на это, нам понадобится положительное подтверждение.
Планарии проявляют фототаксическую реакцию, постоянно перемещая тела, пока два световых рецептора (которые можно было бы назвать их глазами), расположенных в области головы, не оказываются в равной степени стимулированными. В ходе экспериментов с этим видом выяснилось, что «если поместить два источника света одинаковой яркости на небольшом расстоянии друг от друга и от планарии, она выберет промежуток между ними так, чтобы обеспечить обоим глазам одинаковую стимуляцию»{4}. Возможность вызывать движения планарии с таким постоянством подтверждает то, что фототаксис планарий — следствие физиологического рефлекса, а не свободной воли и не совпадения.
Приведем еще одно доказательство в поддержку нейробиологического объяснения фототаксиса планарий — из опубликованной в Journal of Experimental Biology статьи «Родопсиноподобные протеины глаза планарий и органов слуха: выявление и функциональный анализ», согласно которой выяснилось, что после удаления специфического родопсиноподобного протеина из головного ганглия планарии уже не реагировали на свет. И самое главное: через несколько дней, после того как протеины регенерировались, фототаксический рефлекс планарии восстанавливался. На основании этих наблюдений было сделано заключение, что «родопсиноподобные протеины в органах зрения действуют как фоторецепторы при фототаксическом поведении»{5}.
То, что поведение планарии можно свести к химическим процессам, подтверждает, что этот организм реагирует на свет не в результате проявления свободы воли
4
Мне бы хотелось пояснить: когда я говорю о «природе» как силе эволюционных изменений, то я не предполагаю наличия у нее сознания, воли, интеллекта, осознанности или намерения. В сущности, я просто пользуюсь этим словом как метафорой законов термодинамики — этих фундаментальных физических принципов, с которыми неизбежно связаны вся материя и энергия, следовательно, определяющих все, что обнаруживается в материальной вселенной с момента ее возникновения. Хотя сторонники разумного замысла убеждены, что расширяющаяся Вселенная просто чересчур сложна, чтобы возникнуть в результате простого ряда судьбоносных физических совпадений, значит, должна быть некая сущность, наделенная сознанием, ведущая наблюдение за всем, что происходит, и вмешивающаяся по мере необходимости, я не разделяю их точки зрения, так как она опирается исключительно на веру и не имеет под собой научного основания.
А если мы применим тот же принцип к более развитому виду? Задумаемся, к примеру, о том, что все колонии медоносных пчел строят соты с ячейками одной и той же шестиугольной формы — независимо от того, есть поблизости другая колония пчел или нет. Если личинки пчел отделить от колонии и вырастить в искусственных условиях, во взрослом состоянии они продолжат строить шестиугольные соты. Если мы применим к медоносным пчелам тот же принцип, что и к планариям, это будет означать, что пчелы выстраивают ряды шестиугольных сот в результате генетически унаследованного рефлекса.
Поднимемся повыше по филогенетической лестнице и рассмотрим пример, в котором все трехиглые колюшки (вид рыб) выполняют один и тот же специфический для вида зигзагообразный танец в период ухаживания и во время брачного ритуала. Убеждаясь, что это поведение от природы присуще виду, этолог Р. А. Хайнд провел ряд депривационных экспериментов, в которых только что вылупившихся мальков колюшки выращивали в полной изоляции от других представителей того же вида. Прежде чем построить гнездо для будущей партнерши, самец колюшки разгоняет потенциальных соперников — других самцов (которых можно отличить по красным брюшкам). Хайнд обнаружил, что «самцы колюшки, выросшие в изоляции, нападают на деревянные фигурки рыбок с красными брюшками, несмотря на то что никогда прежде не видели самцов своего вида»{6}.
В качестве еще одного примера врожденного рефлекса приведем серебристую чайку. Когда только что вылупившиеся птенцы серебристой чайки клюют материнский клюв, их мать инстинктивно отрыгивает пищу из зоба, чтобы покормить потомство. Исследуя природу этого поведения, нобелевский лауреат, этолог Нико Тинберген предлагал только что вылупившимся птенцам серебристой чайки различные картонные модели чаячьих голов и следил за тем, какая из них вызовет особенно выраженную реакцию. Тинберген обнаружил, что из всех предложенных картонных моделей птенцы чаще всего клевали голову с длинным и тонким красным клювом, характерным признаком взрослой серебристой чайки. Особенно показательно этот опыт выглядел потому, что птенцы никогда прежде не видели взрослой чайки, следовательно, опыт подтверждал, что птенцы располагают заложенной в генах информацией, позволяющей им узнавать взрослых птиц своего вида (так и человеческий младенец способен интуитивно узнавать материнскую грудь и сосать ее). На этом основании можно предположить, что где-то в мозге серебристой чайки есть ряд нейронных связей, побуждающих чаек демонстрировать подобное поведение. Следовательно, можно утверждать, что в мозге серебристой чайки есть «клевательная часть». Если разрушить эти связи, маловероятно, чтобы серебристая чайка и впредь могла демонстрировать тот же рефлекс.