Бог-Император Дюны
Шрифт:
— Он велел мне напомнить тебе: «Приходи быстро, если я тебя призову». Он тебя призывает.
Пока Рыбословша говорила, Як заерзал. Взгляд его стал метаться по всей комнате, словно высматривая что-то, чего в ней не было.
Хви задержалась только, чтобы накинуть синюю плащаницу на свое облачение и велела Яку оставаться в кабинете до ее возвращения.
В оранжевом вечернем свете перед посольством, на улице, странно пустой, без любого движения, Антеак поглядела на Рыбословшу и просто сказала:
— Да.
Затем Антеак их покинула,
От резких поворотов спуска у Хви закружилась голова. Ослепительно белые крохотные глоуглобы плавали в центральном колодце, освещая багрово-зеленую виноградную лозу с массивными листьями. Лоза была подвешена на сверкающих золотых проволочках.
Мягкая черная поверхность спуска поглощала звук их шагов, и от этого еще отчетливее становилось слышно резкое шуршание плащаницы Хви при каждом ее движении.
— Куда ты меня ведешь? — спросила Хви.
— К Владыке Лито.
— Я знаю, но где он?
— В своем личном помещении.
— Это ужасно глубоко внизу.
— Да, Владыка часто предпочитает глубины.
— У меня голова кружится от того, что мы идем все кругами и кругами.
— Тебе поможет, если ты не будешь смотреть на эту лозу.
— Что это за растение?
— Оно называется Таньонская лоза. Считается, что у нее нет абсолютно никакого запаха.
— Я никогда о ней не слышала. Где она растет?
— Это знает только Владыка Лито.
Дальше они шли в молчании. Хви старалась разобраться в своих собственных чувствах. Бог-Император наполнял ее печалью. Она могла ощутить человека в нем, того человека, которым он мог бы быть. Почему такой человек выбрал для себя этот путь?
Знает ли кто-нибудь? Знает ли Монео?
Может быть, знает Данкан Айдахо.
Ее мысли перенеслись к Айдахо — такой физически привлекательный мужчина, такой пылкий! Она чувствовала, что ее тянет к нему. Если бы только у Лито были тело и внешность Айдахо. Тогда она поняла, что не сможет обсуждать с Айдахо произошедшую с Лито перемену Хотя Монео — это другое дело. Она поглядела в спину своей проводнице.
— Не можешь ли ты рассказать мне о Монео? — спросила Хви.
Рыбословша быстро оглянулась через плечо, в ее бледно-голубых глазах было странное выражение — то ли встревоженность, то ли какая-то странная форма благоговения.
— Что-то не так? — спросила Хви.
Рыбословша опять устремила взгляд вперед, на уходящую вниз спираль спуска.
— Владыка сказал, что ты спросишь о Монео, — сказала она.
— Тогда расскажи мне о нем.
— Что тебе рассказать? Он — ближайшее доверенное лицо Владыки.
— Даже ближе, чем Данкан Айдахо?
— О, да, ведь Монео — Атридес.
— Монео меня вчера навестил, — сказала Хви. — Он сказал, мне следует кое-что знать о Боге-Императоре. Монео сказал — Бог-Император способен на все, абсолютно на все, если он сочтет, что это может
— Многие в это верят, — заметила Рыбословша.
— А ты в это не веришь?
Как раз когда Хви задала этот вопрос, спуск совершил последний поворот и вывел их в крохотную переднюю комнатку с аркой входа в следующее помещение всего лишь в нескольких шагах от них.
— Владыко Лито немедленно тебя примет, — сказала Рыбословша и отправилась в обратный путь, не ответив на вопрос о том, во что верит она сама.
Хви прошла в арку входа и оказалась в помещении с низким потолком. Оно было намного меньше палаты аудиенций. Воздух жесткий и сухой. Бледно-желтый свет сочился из скрытых источников в верхних углах. Она дождалась, пока глаза ее приспособятся к полутьме. Заметила ковры и мягкие подушки, разбросанные вокруг какого-то возвышения и смятенно отпрянула, когда оно зашевелилось. Мгновение спустя она разобралась, что это Владыка Лито на своей тележке, опущенной в углубление пола. Она немедленно поняла, почему у комнатки именно такой вид. В ней лито представлялся менее впечатляющим своим человеческим гостям, меньше подавлял их своим физическим величием. Ничего, однако, нельзя было сделать с длиной и неустранимой громадой его тела, кроме того, чтобы спрятать в тенях, направив почти весь свет на лицо и руки.
— Заходи и садись, — проговорил Лито. Голос его был тих и приятно располагал к беседе.
Хви подошла к красной подушке всего лишь в нескольких метрах от лица Лито и села на нее. Лито с явным удовольствием наблюдал за ее движениями. На ней было темно-золотое одеяние, а волосы ее были заплетены в собранные назад косы, что придавало ее лицу свежий и невинный вид.
— Я отправила твое послание на Икс, — сказала она. — И сообщила им, что Ты желаешь знать мой возраст.
— Может быть, они ответят, — nроговорил он. — Может быть даже, их ответ будет правдив.
— Я сама хотела бы знать, где родилась, и все обстоятельства моего рождения, — сказала она. — Но я не знаю, почему это интересует тебя.
— Меня интересует все, касающееся тебя.
— Им не понравится, что Ты сделал меня постоянным послом.
— Твои владыки представляют собой занятную смесь педантичности и расхлябанности, — сказал он. — Я никогда не бываю в восторге от дураков.
— Ты считаешь меня дурочкой, Владыка?
— Молки дураком не был, и ты тоже не дурочка, моя дорогая.
— Я уже годы не получала весточки от моего дяди. Порой я гадаю, жив ли он еще.
— Может быть, мы и это заодно выясним. Молки когда-нибудь обсуждал с тобой мою практику таквейя?
Она секунду подумала, затем спросила:
— Это то, что среди древних Свободных называлось КЕТМАН?
— Да, это практика сокрытия своей личности, когда правда о ней может быть вредна.
— Теперь я припоминаю. Он рассказывал мне, что Ты пишешь исторические труды под псевдонимами, некоторые из них очень знамениты.