Бог из машины
Шрифт:
С утра, даже не умывшись, лезу в Сеть. Продрав глаза, понимаю — не напрасно. Рунет заполнен паническими воплями: российские власти, не в силах остановить заразу, сбросили на Красноярск бомбы… Оригинально, свою собственную страну мы еще не бомбили.
Мерзко и страшно, но самое поганое, тех, кто придумал бомбить сограждан в чем-то понимаю: вирусу нельзя дать распространятся. Вот только, судя по всему, все законы, конституции по боку, как и международное мнение — отныне воцаряется закон джунглей.
Меня интересует и другое: кто довел
Не понятно, кому верить, а не верить никому — слишком сложно.
Местами, представляется, что мироздание сошло с ума лишь в нашем городе, а остальные живут себе как обычно, ни о чем не подозревая. Но радио тоже вторило сетевикам, а активизировавшиеся полисмены откуда-то должны были получить приказ, не от нашего же тюфяка-мэра!
Мама неуверенно заглядывает в дверь, желает доброго утра. К счастью, успеваю накинуть покрывало на комп, иначе мама бы, сто процентов, расстроилась — свет-то еще не дали.
— Зайка, — мама присаживается на краюшек кровати, обнимает за плечи, — хочешь, позвоню твоему отцу? Он же не может бросить нас одних в такой ситуации…
— Да ну, мам, — чуть не раскашлялась от возмущения, — скажешь тоже. Сами справимся!
На кой ляд нам тот бесполезный предатель, по недоразумению Провидения, являющийся моим биологическим отцом?
Мама печально вздыхает, ей необходимо крепкое мужское плечо.
— Ладно, иди умываться, — командует она, — на завтрак омлет.
Дверь, закрывшаяся за любимой родительницей, надрывно скрипит.
Ну, раз планы на первую половину утра определились, то отчего бы не воспользоваться ценными указаниями? Натягиваю любимую черную толстовку, джинсы и носки — тапочки так и не нашлись, вероятно, став достоянием пятого измерения.
Вода из крана течет ржавая, горячей нет, так, еле-еле теплая, зубная паста отдает плесенью и мятой. В мутном зеркале над раковиной все еще отражаюсь я, потом не я.
Пиковая дама, бледная роковая красотка, тянет ко мне свои призрачные руки. Остро замечаю малейшие детали: у ней черное старинное платье с узким воротничком-стойкой, небольшая шляпка с вуалью, ярко-красные губы, длинные ногти. Пиковая дама утонченна и убийственно, причем в прямом смысле, прекрасна.
Руки тянутся, вытягиваются, вылезая из зеркала, стекло покрывается трещинами. Дама загадочно улыбается, ей все кажется решенным и простым: вот вылезет полностью и задушит. Или утащит к себе, в зазеркалье. А ведь ее никто не приглашал!
Призрачные руки пытаются добраться до моего горла, вырвать мне сердце. Выхожу из ступора: нет
Корень всех проблем тут же снимается со стены и швыряется на пол. Стекло разбивается на тучу осколков, оседая стеклянной пылью.
— Слава, что случилось?! — на шум мгновенно примчалась мама, крепко сжимая в руках кухонное полотенце.
Неловко разворачиваюсь, острый осколок впивается в ногу — чтоб еще ходила без обуви!
— Ничего, просто зеркало разбилось…
Ну, проф, ну, спасибо! Так и придется ходить непричесанной!
Мне открывает Макс, взъерошенный, на щеке красный след — заснул в неудобной позе. Да, уступленный гостю профессорский диван полноценный отдых обещать не может — знаю я коварство диванных пружин.
— Ты чего так рано? — интересуется парень, и в который раз жалею, что спасла его на свою голову.
— Вообще-то, полдень. Где проф?
— Старик что-то шаманит, — пренебрежительно откликается студент.
— Какой старик?! Для тебя, хамло подзаборное, он Апполион Владимирович, — за профессора отчего-то стало обидно.
— Ну ты, вообще…, - Макс открывает от возмущения рот.
Проф появляется очень вовремя.
— Так, детишки, тихо, не ссорьтесь, — проф, по привычке, берет на себя миротворческую миссию. Это он зря, сами бы разобрались.
Макс примирительно улыбается, и со вздохом расстегиваю губы в ответ. А все нервы! Да и настроение несколько испортилось, после «прихватизирования» почти всех зеркал в доме. Кто бы знал, как трудно перепрятывать зеркала так, чтобы маменька не заметила…
В честь примирения доедаем почему-то подсохший торт (а Максу обещали, что десерт свежий), запивая заканчивающимся чаем. Ладно, все равно позавтракала.
Рассказываю про Красноярск, проф морщится, что-то жует сухими губами, зато Макса все устраивает.
— Ничего, вон юсовцы на Мексику вообще атомную бомбу сбросили, — с нездоровым энтузиазмом восклицает он.
Утешил, называется.
— Для какой цели, позвольте спросить? — тут же оживляется профессор.
— Ну, избавлялись от засилья вампиров, — с сомнением тянет студент, встряхивая всклоченную, лохматую шевелюру.
— И когда это было?
— Ну, — в голосе явственно чувствуется смущение, — вчера пошарил по инету…
— А как же твой страх перед обнаженными эльфийками? — и что ж его не забрали?!
— Переборол, — гордо сообщает Макс. Врет, небось — просто интернет-ломка началась, и только.
И все-таки как-то все очень быстро происходит. Даже если, предположим, кровососы размножаются в геометрической прогрессии, четыре дня, все же несколько маловато для полноценной агрессии. США приняли превентивные меры? А наши?
Проф, осененный пришедшей идеей, подскакивает с места.
— Дата, мне нужна сегодняшняя дата, — лихорадочно кружит по квартире, словно исполняя причудливый, дикий танец.