Бог из машины
Шрифт:
Старик, многозначительно пошевелив густыми сросшимися бровями, и, поймав мой заинтересованный взгляд, начинает рассказ. Ничего особо нового и жутко-завораживающего не произнесено, все уже обговорено раньше, с той только разницей, что теория превратилась в практику.
— Проф, а что вы собираетесь делать дальше? — в голове крутились мысли о ЦРУ, ФСБ и секретных лабораториях. Надеюсь, ему не придет в голову отправиться на кладбище, отрыть труп и провести уже полноценное поднятие мертвеца.
— Продолжать. Думаю, если одна магическая система оказалась
Профессор собирается перейти от гаитянских обрядов к шаманизму эвенков или еще чему-то столь же одиозному?
— Я хочу участвовать.
— Разумеется, моя дорогая, — спорить старик не стал, — мы с тобой еще изменим мир.
Ну да, раскрасим серые будни черными красками — не зря же проф тоже любит ужастики. Нет, старика без присмотра точно оставлять нельзя, мало ли что учудит.
— Ладно. Спасибо за чай, мне уже пора, — спохватываюсь. Время обеда, значит, мама ждет. И есть хочется, позавтракать-то я не успела: ненавижу рано вставать, пытаюсь оттянуть подальше момент подъема.
Перед уходом снова заглядываю в зал. Крыска по-прежнему насыщается.
— Я возьму Броделя, — достаю очередной толстый том с полки, уменьшая количество непрочитанных книг.
— Конечно, детка, — радуется профессор, потирая сухонькие ладошки, — ты заходи, заходи. Недавно мне удалось достать такой интересный трактат по средневековой демонологии — коллеги из Германии отыскали.
Мама воспитывает меня одна, что в наше время должно приравниваться к подвигу. Она крутится на трех работах, постоянно берет подработки и всячески старается поставить единственную дочурку на ноги. Вот и сегодня родительница вышла в ночную смену.
Отец, увлеченный новой семьей и построением карьеры, в последний раз соизволил позвонить на прошедший Новый Год. Мне, в общем-то, все равно. Ему тоже.
Наверное, я — трудный подросток, потому что, вместо того, чтобы спокойно учить уроки, смотреть телевизор и, в дальнейшем, лечь спать, на всю катушку пользуюсь предоставленной мне свободой.
Гулять по ночам, шастать по клубам и прогуливать школу, оставаясь в маминых глазах пай-девочкой, я научилась очень хорошо. Весьма жизненные навыки, если подумать.
Торопливо натягиваю любимые джинсы и наношу боевую раскраску, которой позавидовали бы индейцы. Потом, взглянув на себя в зеркало, также торопливо смываю косметику — профессиональный визажист из меня не вышел. Или, наоборот, вышел, но вместе с толком.
Анька, высокая мелированная блондинка, ждет меня у подъезда. Мама считает Аннет неподходящей кампанией: сия девица пьет, курит, гуляет и встречается с мальчиками. В ее оправдание могу сказать, что в отличие от меня, Анька — круглая отличница, идет на золотую медаль.
— Быстро ты, — фыркает она, отрываясь от сигареты, — сейчас Славик через пять минут появится и поедем.
Славик, почти постоянный ухажер Аннет, отличался от предыдущих в положительную сторону: он имел машину, занимался боксом и не жлобился на подарки подружке.
Ехать недалеко. Можно было бы пройтись пешком, но Анька не хочет. Утверждает, ночью — опасно, но, понятное дело, хочет похвастаться тачкой кавалера.
— Привет, девчонки, — лихач Славка, притормозив прямо перед нами, опускает стекло.
Аня, забравшись на переднее сидение, звонко чмокает своего парня в щеку, оставляя фиолетовый след от помады. Мне достается целых два места.
На машине до места назначения, действительно, минут пять от силы. Клуб, в который мы завалились, не сильно крутой, зато паспорт в нем спрашивать не принято. Еще бы, так бы они вообще без клиентов остались.
Большинство ребят оказывается приятелями и друганами Славы. Взяв по бутылочке пива, мы всем кагалом сидим за столом, подтягивая спиртное. Из присутствующих я знакома только с Анькой со Славкой и Анькиной кузиной Люськой. Кроме них развлекаться пришло несколько парочек и два придурковатых комика, общавшихся в основном друг с другом и отмачивающих шутки в стиле КВН.
Музыка, смесь клубняка и банальнейшей попсы, играет во все динамики, так что невозможно разговаривать. Когда выходишь из клуба особенно заметно, так закладывает уши. Репертуар клуба, в основном, раздражает, но отрываться на танцболе это не мешает. Танцевать в клубах, на самом деле здорово: во-первых, профессиональных танцоров тут — нет, можно не комплексовать, во-вторых, все же не дома.
Парочки занимаются, преимущественно друг другом. Общаться не с кем, но мне все равно — я пришла танцевать. Недопитая бутылка пива остается на столе.
На площадке я одна из немногих девчонок без макияжа, в старых джинсах и футболке. Нет, обвинять меня в феминизме или наплевательскому отношению к внешнему виду не стоит. Думаю, если бы захотела, то смогла бы выглядеть сногсшибательно. Вероятно.
Как всегда, задерживаюсь позже всех, голова немного кружится и еще тоскливо до невозможности. Выхожу на улицу, вдыхая морозный свежий воздух. Анька поехала к Славке, ребята предлагали и меня подбросить, но захотелось прогуляться. Ночной город, пустой и безмолвный, кажется сказкой.
Ненавижу зиму: для меня морозный зимний воздух пахнет приключениями, напоминая о бессмысленности и тщете жизни. Хочется сорваться и бежать куда-нибудь, пока не начнешь задыхаться, летать, хохоча безумной ведьмой, драться, сходить с ума. Время, драгоценные часы и минуты утекают сквозь пальцы, становится невозможно сидеть на месте.
Видимо, судьба, услышав мои жалобы, решила перевыполнить план безумств на пять лет вперед. Впереди скорчился на земле тощий дядька в поношенной дубленке. Ему было плохо: кости причудливо выламывались сами собой, кожа плавилась, тело превращалось в кровавое месиво, где стыдливо проглядывали внутренние органы. Лицо вытягивалось, превращалось в оскаленную морду. Мне тоже резко поплохело. Алкогольный флер, окутывающий мои мозги, рассеялся мгновенно.