Бог из машины
Шрифт:
— Угу, — Макс меня уже не слушает, левая эльфиечка, блонди с фантастическим — в самом прямом смысле, потому как ходить с такими конструктами при ее телосложении физически невозможно — бюстом манит его в мир приятных фантазий и грез.
Бедный Макс, он еще не знает, что сказки, настоящие сказки редко бывают добрые. Ведь, если задуматься, то перед тем, как началась известная нам история, Синяя Борода уже убил кучу жен, волк-людоед, вероятно, съел немало девочек, а про ведьму из пряничного домика и вспоминать не хочется. А бедную мачеху добрая
Иногда у меня складывается впечатление, что у безымянного Бога из машины неплохое чувство юмора. Ну, сказки-то он точно любит.
Последние шоколадные конфеты, щедро выставленные в вазочке на столе, заканчиваются, но с проглотом Максом в доме никакая еда надолго не задерживается. В предпоследней конфетке обнаруживаю многоножку, она выползает из шоколада, медленно и противно.
— Макс, смотри, — порадовался сам, порадуй друга, — мы ели многоножек.
— Убери от меня это, меня сейчас стошнит, — брезгливо отшатывается от поднесенного насекомого парень, эльфийка скорбно моргает глазами с экрана — бедненький, мол, дай я тебя пожалею.
— Да ладно, ты посмотри, — вместо того, чтобы воспользоваться советом, Макс почти падает с кресла и дезертирует на кухню.
Нервный какой.
Проф все еще в танке, погружен в дебри эзотерики.
Почти полминуты спустя, Макс решается выглянуть из убежища, но доставать приятеля уже нет никакого желания. Мне как-то нехорошо.
— Ты как, хоккей? — неуверенно интересуется Макс. — Какая-то ты зеленая… Принести водички?
Лихорадочно мотаю головой. Нет, водички мне не надо.
— Или таблетку какую? — не унимается парень, даже проф отрывается от конспектирования.
Дайте мне сдохнуть.
Голова кружится, комната словно шатается, ноги перестают держать.
— Мирочка, девочка моя, — это уже проф суетится, сует стратегический запас нашатыря для особо впечатлительных клиентов под нос. Никогда не нравился запах спирта.
Не, не помогло.
— Мира, Мирослава, — доносится словно издалека.
Кто-то поддерживает за плечи, пока меня рвет прямо на профовский ковер червяками, тараканами и землей. И какого…, позвольте спросить?! Этого я точно не ела, могу поручиться, чем угодно.
Глава 10. Вампиры, олигархи и прочие кровопийцы
Над головой белый потолок. Качается. Лежу на профовском диване, как меня туда перенесли, не помню, зато всплывают перед глазами глупые смайлики. Этот, с опущенными в низ «уголками» условного рта мелькает особенно часто, стоит закрыть глаза — мне грустно, мне грустно. В горле сухо, глотать больно до такой степени, что захлебываюсь кашлем.
Бледный Макс протягивает стакан воды. Вода отдает горечью и нафталином — им мама засыпала летом свой тулупчик, во избежание.
— Кто-то тебя проклял, основательно так проклял, девочка моя, — встревожено бормочет проф, сжимая мои руки. У него потные ладони, на
Кому меня нужно проклинать? Зачем?
— Девочка моя, сейчас тебя полегчает, — кого проф убеждает, себя или меня? — но потом непременно надо найти индивида, совершившего данный акт злонамеренного колдовства.
Надо, так надо.
Опять тошнит в услужливо протянутый тазик.
— Подумай, кто мог тебя проклясть? — Максу интересно — приключение, отчего бы и нет?
— По-понятия не имею, — говорить тоже больно, слова словно из наждачки, с трудом продираются сквозь горло.
Проф качает головой и советует поразмыслить подольше, вдруг что-нибудь «придет на ум». На ум приходят всяческие глупости — к примеру, не стоило ли согласиться на предложение Аннет — носферату, ужас ночи, готская романтика — и никакие черви и прочие насекомые не страшны. А еще о том, чего хочет добиться Бог из машины в результате своих действий. Чего-то же он хочет, да?
Мне заранее тревожно — у чувака больная фантазия: складывается впечатление, что все легенды, мифы и просто фантастические истории, придуманные целым человечеством за долгое-долгое — относительно долгое — время смешались в чудовищную химеру, материализовались в реальности, но непонятно зачем. С таким могуществом стереть человечество с лица земли можно было много проще, сценарии всех фильмов-катастроф в помощь. Но нет же, некто-нечто выбрал происходящую вакханалию.
Хотел посмотреть, как мы себя поведем? О, увольте. Что-то наше поведение не сильно выходит за рамки обычного — гонки за власть в умирающем мире, закрывание глаз на реальность, много мародерства, чуть-чуть здравомыслия и щепотка альтруизма, предательство, корысть, верность родным и долгу… Все тоже, что и всегда.
Просто развлечение, вроде того, как мальчишки поджигают муравейник и с радостным садизмом смотрят, как мечутся беспомощные муравьи? А еще можно надувать лягушек, что тоже забавно.
Меня просто тошнит мыслями и идеями. А еще тараканами и желчью, ага.
На потолке расцветают кровавые пятна, кровь падает на пол, выделяется из стен. Мне хорошо, я лечу.
— Мира, Мирочка, ты меня слышишь?
Чего им опять надо?
— Проф, смотрите, какое веселое пятно, — на стене из кровавых пятен проступает чье-то лицо, — смотрите, как смешно. Отчего же вы не смеетесь?
— Пятно? — Максу уже не хочется приключений, — нет никакого пятна.
Нет? Не было? И нас нет…
— Нас нет! — мне кажется, я шепчу, но мой крик отражается и возвращается обратно. Нас нет… нет… нет…
— Мира, мира, — колышется красное марево вокруг, зовет.
Потом наступает тишина.
В чувства меня приводит льющаяся за шиворот вода. Сам Макс, взъерошенный и печальный, сидит на краю дивана.
— Совсем из ума выжил? — ему что, мама не говорила, девочек обижать нельзя!