Бог не проходит мимо
Шрифт:
– И в чем они не правы насчет Иисуса?
– осторожно спросила Настя, отставляя в сторону кружку.
– Прочитав много книг, в том числе и Библию, я нашел очень интересную вещь. Пророчества в Библии, да и в Торе тоже, говорят об одном человеке - Машиахе. Евреи сейчас считают, что он еще не пришел и что его пришествие впереди, но в этом-то они и ошибаются. Мессией как раз и был Иисус. Вот к какому выводу я пришел.
Отец посмотрел на дочь с лукавой хитринкой в глазах и многозначительно подмигнул, словно приглашая присоединиться к только что сделанному открытию.
– Ты и Библию прочитал? Я не знала, что... Пап, так тебе, может, креститься?
– робко спросила Настя.
– Э нет, погоди, не торопи, вот ты меня опять и приглашаешь в свою религию, я далеко не все еще обдумал, я пока только сказал, что понял, что Мессия - это и есть Иисус, - отец потер ладони и опять лукаво подмигнул, глаза его радостно сияли.
Настя не знала, что и ответить. Отец всегда отличался нестандартным, оригинальным мышлением, и его умозаключения подчас ставили Настю в тупик. Она давно хотела, чтобы родители пришли к Богу, но этот вопрос был закрыт в их семье. Особенно мать не любила всех этих разговоров. И вот теперь отец сам поднимает эту тему, можно сказать, извечный вопрос. К тому же до недавнего времени он убеждал ее в нелепости веры в Богочеловека и даже говорил, что мусульмане правы, что не верят в это: мол, у иудеев и мусульман это общее, можно сказать объединяющее начало. Они с отцом почти повздорили тогда, и Настя уезжала от него с очень тяжелыми чувствами на душе. И вот теперь отец говорит прямо противоположные вещи и практически признает главный христианский догмат. Настю это и радовало, и пугало одновременно. Пугало то, что отец в своих размышлениях может опять куда-нибудь уйти и в следующий раз она может от него услышать что-либо противоположное.
«Может, папа придет к вере, - думала Настя, спеша на электричку.
– Может быть. Как бы я хотела этого! Господи, помоги ему прийти к вере».
– Привет, Настена! Кормить будешь?
– бросила Алена, проходя, прихрамывая, в прихожую.
– Аленка, ты почему хромаешь?
– Я поскользнулась на какой-то дряни возле вашей помойки.
– А что ты делала возле нашей помойки?
– Настюха, не доставай глупыми допросами, машину я там парковала, больше негде. Кормить-то будешь? Вначале накорми, напои, баню истопи, а потом и расспрашивай, - проворчала Алена, проходя в ванную.
Алена обладала уникальным организмом, способным потреблять огромное количество самой разнообразной и высококалорийной пищи, при этом совершенно не толстея. Ела Алена всегда очень много, но оставалась стройной и худощавой. Любая другая на ее месте с подобным аппетитом давно превратилась бы в слона, а про Алену говорили: не в коня корм. Настя ей в этом просто завидовала. После родов она вынуждена была очень сильно ограничивать себя, особенно в сладком, тем не менее фигура ее начала стремительно портиться, и она набрала уже килограммов десять лишнего веса.
– Мама, кто там плишел?
– послышался тоненький голосок Веры.
– Это крестная твоя, иди, поздоровайся, а Сима где, почему ее не слышно? Она не хочет выйти поздороваться?
–
– весело заверещала Вера, подбежала и обняла вышедшую из ванной Алену.
– А Симка спляталась под стол, она всегда плячется, когда гости плиходят.
– Сима опять под столом! Верочка, пойди и скажи ей, что так делать некрасиво, пусть выходит и поздоровается, - строго сказала Настя.
– Алена, садись, что стоишь, как в гостях.
Алена действительно застыла в дверях кухни, она не слышала про Симу, которая залезла под стол, и даже забыла, что голодна. Она - крестная, ее так называют в этом доме. Но скоро ее уже не будут так называть, она не будет крестной, да и христианкой она не будет. Алена потрогала свой крестик. И креста на ней не будет, он словно начал жечь ей грудь. Эти мысли покоробили, ее бил озноб, Алена заняла свое любимое место в углу на диванчике и попыталась успокоить нахлынувшее волнение.
«Надо поесть, - подумала она, - надо срочно поесть, это всегда помогает».
– Корми меня скорее, а то я с голоду помру.
– Я картошки нажарила, пока ты ехала, а еще у нас курица: после Пасхи всегда изобилие, - и салаты самые разные из яиц. В этом году на Пасху прихожане столько яиц нанесли, что я их во все салаты кладу. Вот мимоза твоя любимая, - приговаривала Настя, хлопоча между плитой и холодильником.
– А что, у вас прихожане уже и яйца несут? Интересные у вас прихожане, - пошутила Алена, принимаясь за салат.
– Ален, мы помолиться забыли, давай помолимся.
– Насть, какая же ты фарисейка, дочь фарисея! Я уже ем, а ты - помолимся, - произнесла Алена, и непонятно было, шутит она или нет.
Настя была удивлена и не знала, как реагировать на эту тираду, поправила очки и принялась искать что-то в кухонном шкафчике.
Алена набросилась на еду, как голодный удав, словно голодала как минимум три дня. Ее всегда так разбирало в моменты сильного душевного волнения. Настя, знавшая подругу как облупленную, заметила это.
– У тебя что-то случилось?
– спросила она робко.
– Н-нет, слушай, дай прожевать, а то подавлюсь. Чаю налей, у тебя куличи всегда такие вкусные, ехала сюда и мечтала кулича съесть, у меня в этом году их нет, - как бы издалека начала Алена.
Но Настя пропустила фразу про отсутствие кулича, не придала этому значения.
«Может, и не заводить вовсе этот разговор, ясно, что она скажет. Зачем это нужно? Посидим, поболтаем, да и поеду», - раздумывала Алена.
– А что так долго не звонила, где пропадала?
– Так ты сама не звонишь.
– Я тебе звонила, не могла застать дома, а на мобильный не буду звонить по пустякам, да еще с городского.
– А я тебе сколько раз говорила - заведи мобильник.
– Ален, мне не на что, да и незачем, у отца Сергия есть, а мне не надо.
– Знатные у тебя куличи, просто объедение. Что значит, тебе не надо? Ему надо, а тебе не надо?
– произнесла Алена, откусывая кулич.
– Они у тебя какие-то сочные получаются, я именно такие люблю, но такие у меня не получались никогда.