Бог не проходит мимо
Шрифт:
Кирилл не отвечал уже две недели. Уезжая, он вручил ей этот диск и номер телефона некоего майора ФСБ Евгения Бережева и попросил: если через десять дней от него не будет вестей, отдать диск этому самому Бережеву.
Вначале Кирилл звонил из Нальчика, потом из какого-то городка, сказав, что дня три будет в горах вне доступа, а потом обязательно ей перезвонит, напомнил еще раз про диск и про десять дней.
Десять дней давно прошли, Наталья чувствовала, что что-то случилось, но с указанным майором так и не связалась. Хотела пойти в милицию, потом передумала, показалось глупо. Одновременно корила себя за
Надо срочно звонить этому майору, с Кириллом что-то случилось, а она сидит и льет слезы.
Расстались они плохо. Кирилл приехал к ней, они так же сидели на кухне, пили чай с коньяком, потом он сделал ей предложение, очередное предложение, а она так совершенно буднично ответила ему, что эта тема давно закрыта и не обсуждается. Она никогда не станет его женой, она не уверена в своих чувствах, а главное, она ценит свободу и презирает семейную жизнь...
Кирилл помрачнел и сказал, что уезжает в частную командировку в Кабардино-Балкарию, хочет провести там какое-то журналистское расследование.
– Две недели назад мне подкинули вот этот диск, - и он достал из внутреннего кармана пиджака самый обычный компьютерный диск.
– Кто тебе его подкинул?
– Не важно, я и сам не знаю. Важно другое: на нем, по всей видимости, очень важная информация о некоем чеченском террористе по кличке Султан. Эту болванку надо передать в ФСБ, думаю, им тоже будет интересно, но прежде я хочу сам кое-что проверить. Ты же знаешь, я этим всегда занимался и это моя тема.
– И что ты хочешь проверить?
– почти равнодушно спросила Наталья, подливая чай в чашки.
Она привыкла к импульсивности и горячности своего друга, более того, она считала, что он, как всегда, что-то воображает и преувеличивает. Ну зачем диск с серьезной информацией подкидывать какому-то журналисту? Наверняка там секрет полишинеля, ФСБ давно это знает и только посмеется над ним. А Кирилл в очередной раз пытается раскопать сенсацию, а заодно вывести на чистую воду какого-то террориста.
– Я хочу поехать туда, - задумчиво произнес Кирилл.
– Куда ты поедешь?
– уже с явным скепсисом спросила Наталья.
– Здесь указывается примерное местонахождение лагеря смертников. Ну лагеря, где готовят шахидов-смертников, вернее, шахидок. Это женский лагерь. И руководит им некий Султан. Он не только шахидками занимается, у него достаточно широкая террористическая деятельность. Здесь об этом тоже есть.
– Одно мне непонятно: почему координаты лагеря указаны весьма приблизительно, неужели у того, кто подкинул диск, неточная информация? Может, это вообще блеф? Некто хочет запустить в прессу очередную утку, поэтому информация нуждается в проверке. И я должен это проверить, может, и Султана никакого не существует, - Кирилл отхлебнул чай из кружки и задумался.
– Ты с ума сошел, туда ехать, - Наталья переменила тон на серьезный и заметно изменилась в лице.
– Ты вообще соображаешь, что ты задумал? Отдай этот диск нафиг фээсбэшникам, и пусть они сами разбираются со всякими ханами-султанами. Ехать в лагерь смертников - это равносильно тому, чтобы приговорить себя к смерти!
– То, что это опасно, я и сам понимаю, буду соблюдать осторожность. Наташ, я журналист, я не могу
– Я не могу писать про открытие нового детского садика или про посещение мэром дома культуры, мне это скучно, я деградирую, когда нет нормальной работы.
– А это ты называешь нормальной работой? Копание во всяком дерьме, хождение по лезвию ножа - это нормальная работа? Ты забыл, как три года назад у чеченов в подвале месяц просидел, тебе мало тогда по башке настучали, еще хочешь приключений на свою задницу?!
Три года назад трех российских журналистов под Грозным похитили неизвестные. Тогда, конечно, поднялась шумиха в прессе и на телевидении. Новостные каналы пестрели анонсами о дерзком похищении. Чеченцы на это и рассчитывали, они собирались обменять журналистов на своих боевиков, что им благополучно удалось сделать. Под шумок в очередной раз ругали правительство, президента.
Евгения Стародворцовская - скандально известная либеральная правозащитница - в эфире столь же скандальной программы «Наше дело» взахлеб рассказывала о бедных чеченских детях, которых уничтожают злые федералы, а несчастные чеченские матери и их героические отцы вынуждены идти на столь непопулярные меры, как похищение людей, взрывы домов, захват заложников. В ответ на либеральные выступления вышло несколько патриотических фильмов и передач, затем выступил патриарх, после него муфтий, который заявил, что истинные правоверные мусульмане никогда не похищают людей.
Тем временем трех журналистов и еще одного случайно попавшегося под руку шофера-дальнобойщика, у которого чехи конфисковали на нужды свободной Ичкерии фуру, груженную моторным маслом, держали в темном сыром подвале, где они сильно простыли, покрылись фурункулами. Содержались они практически без еды, по нужде ходили в одно грязное ведро. Шофера-дальнобойщика боевики отпустили раньше журналистов, дав ему в качестве моральной и материальной компенсации за украденный «КамАЗ» с товаром триста фальшивых долларов. Журналистов позже обменяли на боевиков и после непродолжительного лечения в больнице несколько раз показывали в разных прямых эфирах, где они рассказывали о своих злоключениях. Одним из похищенных журналистов и был Кирилл.
После этого случая он сильно изменился: как выразилась Наталья, ударился в религию. Она думала, что это случилось с ним от сильного нервного потрясения и вскоре пройдет, но все оказалось очень серьезно.
Кирилл крестился и стал ходить в храм исповедоваться и причащаться. Интимные отношения с Натальей стал называть блудом, что ее просто шокировало, более того, он стал настойчиво предлагать ей выйти за него замуж, и не просто, а обязательно венчаться в церкви. Иногда Кирилл постился, по крайней мере, старался поститься. Наталья готова была крутить пальцем у виска, но старалась относиться к состоянию Кирилла снисходительно - как к тяжелой и продолжительной болезни. Что произошло с ним, вернее с его душой, в заключении, она так и не смогла выяснить. Он уклонялся от ответа, говоря, что о таких тайнах даже самым близким не рассказывают. Одно только сказал: с ним произошло чудо и он рад, что там побывал.