Бог снимает маски, или Новая Элизабет Джонсон
Шрифт:
Бетти лежала на земле, тщательно укутавшись в одеяло и прижавшись к спящему Луису, забавно посапывающему во сне. Ей не спалось и не только от пронизывающего ночного холода. Костер по-прежнему весело пылал, отбрасывая веселые блики на лица и давая некоторую порцию тепла.
Бетти смотрела на Луиса и ласково улыбалась. Его напряженные черты расслабились, и сейчас он больше походил на подростка, чем на мужественного воина, потому что тень от длинных ресниц падала ему на щеки, а губы были нежными, как у девушки.
Ее муж! До сих пор она едва вмещала осознание этого факта. Прошло всего несколько дней с тех пор, как они покинули деревню,
Бетти усмехнулась, вспомнив, в каком шоке пребывал Луис, окончательно осознав, что она и есть его Кэмэрина. Ей с трудом удалось вывести его из ступора, но все-таки у нее это получилось. Правда, пришлось применить всю тяжелую артиллерию ласки, нежности, прикосновений и слов любви. Она сама удивилась, как красноречиво умеет выражать свои чувства, впрочем, любовь сама по себе делает человека преисполненным вдохновения и мастерства. Луис не устоял перед натиском поцелуев и ярких признаний и смог простить себя за то, что не узнал ее при первой же встрече.
В последующие несколько дней они были так счастливы, что забыли обо всем на свете. Дневной путь и ночные привалы казались сказочной жизнью, полной радости, нежных взглядов, доверительных разговоров у костра, обещаний вечной любви и даже слез счастья после такой долгой и мучительной разлуки.
Луис еще какое-то время невольно вел себя, как прежний слуга, но Бетти остановила его в этом.
– Луис, я хочу попросить тебя, - сказала она однажды, глядя серьезно в его черные трепетные глаза, - мы больше не в поместье, и я не твоя хозяйка. Теперь я твоя жена. И я хочу перестать быть для тебя великой женщиной-защитницей. Я хочу быть… просто твоей Бетти, ладно?
Последние слова прозвучали так жалобно, что Бетти и сама себе удивилась, а взгляд Луиса наполнился раскаянием. Он порывисто обнял ее и прошептал:
– Прости меня, моя любимая! Я все сделаю для тебя! Да, конечно, ты моя… маленькая Бетти… - он с трудом мог говорить, но потом еще крепче сжал объятия и продолжил: - Не волнуйся! Теперь моя очередь быть твоим защитником! Я… знаю, что не достоин такого счастья, но я благодарю Иисуса, что он дал его мне. Ты самый лучший подарок небес в моей жизни!
Бетти заулыбалась и уткнулась лицом в его вздымающуюся грудь. Его длинные черные волосы приятно пахли, а крепкие сильные руки прижимали к себе, заставляя Бетти чувствовать себя действительно защищенной и бережно хранимой, и впервые в жизни она расслабилась. Страстное желание ощетиниться против всего мира и спасти себя от его нападок вдруг оставило ее навсегда, позволив Бетти почувствовать себя до конца нормальным, полноценным человеком, ведь затаенная боль от многих лет унижения и «уродства» до сих пор жила в глубине ее израненного сердца. Но теперь всё стало иначе, теперь всё стало на свои места. Теперь всё будет хорошо и прекрасно, ведь больше не надо прятаться под мрачной маской и изображать «ведьму», не нужно бояться разоблачения и плакать по ночам от душевных мук. Теперь Луис навсегда рядом. Теперь – и это самое главное – с ними есть любящий Иисус!..
Бетти улыбнулась.
«Господи! – мысленно обратилась к Богу девушка, глядя на мерцающие яркие точки в небе.
– Спасибо Тебе! Ты спас нас и помог нам! Теперь мы с
Несколько слезинок счастья упали на землю и тут же растворились в траве, но у Бога на небесах они появились, как драгоценные камни, ценность которых невозможно сосчитать на этой земле…
Утром они с улыбками позавтракали и снова отправились в путь. На семейном совете было решено возвращаться в родные места Бетти, чтобы узнать обстановку, царившую в ее поместье. Прошел почти год с тех пор, как предатели пытались убить ее и, скорее всего, захватили власть в свои руки.
Однако, когда Бетти и Луис наконец въехали в черту близлежащего к поместью города, девушка поняла, что единственным человеком, достойным ее доверия, является всё тот же добряк доктор Блум, который в какой-то степени заменил ей отца.
Бетти развернула лошадь и отправилась в нужном направлении. Прохожие удивленно оглядывались на странную парочку. Женщина в строгом потрепанном платье в сопровождении индейца, одетого в свой дикарский наряд, действительно очень привлекала внимание, и отнюдь не положительное. Бетти стало не по себе. Знакомая обстановка невольно навеяла прошлые негативные ощущения, когда девушка была зависима от маски и ненавидела взгляды людей. Впрочем, это состояние нашло ненадолго, и Бетти постаралась отбросить неуместные чувства прочь. Теперь она совершенно новый человек! Больше она не должна смущаться!
Доктор Блум был как раз в своей клинике, которая находилась на первом этаже его просторного двухэтажного дома. На дверях висела табличка с надписью «Прием окончен», но Бетти уверенно толкнула двери. Тут же послышалось приглушенное ворчание, донесшееся из соседней комнаты:
– Прием окончен! Я уже не принимаю сегодня!
Но Бетти, ухмыльнувшись, проигнорировала эти слова и, ободрительно кивнув Луису, пошла вперед по коридору.
Доктор Блум сидел в кресле-качалке и с наслаждением попивал чай, читая свежий выпуск местной газеты. Увидев вошедших, он собрался возмутиться, но потом вдруг замер, удивившись странной парочке, представшей перед ним. Молодая симпатичная девушка в строгом платье и с пучком волос на голове странно улыбалась, а рядом с нею стоял крепкий длинноволосый индеец, одетый в кожаную индейскую куртку, вышитую ярким орнаментом. Чем-то они ему показались знакомыми, но он не смог ничего вспомнить, а потому немного надменно сказал:
– Мисс! Простите, но прием окончен. Вы по какому-то особенному делу?
Бетти широко улыбнулась, а потом немного бесцеремонно уселась на соседнее кресло безо всякого приглашения. Луис остался стоять на месте.
– Как невежливо вы встречаете старых друзей, доктор Блум, - задорно улыбаясь и прямо наслаждаясь недоумением доктора, проговорила девушка, а мужчина замер. Голос незнакомки был ему действительно знаком. Но откуда? Кто она такая? Ее лицо, однозначно, казалось ему чужим, но манеры и звук голоса…
Больше всего она напоминала бесцеремонную и высокомерную Элизабет Джонсон, однако, она была уже год, как мертва, да и с лицом у нее были серьезные проблемы, а эта девушка была очень красива в отличие от нее.
Так как доктор Блум долго не отвечал, Бетти лениво потянулась к вазочке с конфетами и, взяв одну, произнесла:
– Ну же, доктор! Неужели вы никак не можете меня узнать? А помните, вы всю жизнь закармливали меня этими противными конфетами? Никогда их не любила!
Доктор Блум округлил глаза и забавно открыл рот.