Бог Войны
Шрифт:
Этот человек владеет моим сердцем и душой.
И я бы не хотела, чтобы было иначе.
Эпилог 2
Илай
Семнадцать месяцев спустя.
— Мне кажется, я сейчас умру.
Я погладил светлые локоны жены, убирая их с лица
— Нет, пока я здесь.
—
— Знаю.
— Это все из-за тебя, мерзавец, — она закрывает глаза, сидя прямо, пока маленькая Сьерра сосет ее грудь.
Я осторожно отнимаю бутылочку у Сета, а затем кладу его в кроватку, чтобы он лежал рядом со своей непослушной сестренкой Зоуи.
Тройняшкам уже почти четыре месяца, и это идеальный возраст для того, чтобы нам снились кошмары о том, что они просыпаются с плачем.
Сон? Мы забыли, что это такое.
Да, Сэм помогает, и у нас есть няня, но моя жена отказывается от мысли передать свои «материнские обязанности», как она это называет, кому-то другому.
И это после того, как у нее были одни из самых тяжелых родов, и схватки длились целую ночь. Я угрожал убить врача, если он не сможет гарантировать ее целостность и сохранность.
К тому времени, как она закончила показательную работу по рождению трех полноценных людей, она была измучена, ее губы потрескались, а лицо побледнело, но как только медсестра передала наших младенцев нам на руки, она улыбнулась и заплакала.
В тот момент я понял, что теперь на мне лежит ответственность за целую семью. Две прекрасные девочки и мальчик. И самое главное — их мать.
Ава называет их удачей, потому что она выиграла международный конкурс виолончелистов в тот день, когда узнала о своей беременности.
А еще ее позвали выступать с одним из самых влиятельных оркестров Лондона, когда она была беременна. Трижды.
Если бы ей не нужно было рожать, то она уже выступила бы в Париже, Вене и Берлине.
Но она решила сосредоточиться на «нашей семье», как она любит мне напоминать.
С помощью своей матери она также хочет заняться благотворительностью в области психического здоровья.
У моей жены появилось много амбиций с тех пор, как она отправилась в путь самоисцеления.
Да, бывают дни, когда она впадает в депрессию или погружается в свои мысли, но таких случаев мало. Мне потребовалось больше года, но я больше не беспокоюсь о ее приступах, не боюсь их или возможности того, что она может навредить себе.
Кроме того, даже если она чувствует себя подавленной, она обычно звонит мне или приходит в мой кабинет и говорит, что я ей нужен. Она больше не прячется и не стыдится того, какая она есть.
Ава часто проводит сеансы с доктором Блейн и говорит, что, если понадобится, она готова снова лечь в клинику ради нашего будущего.
Ее постепенное принятие себя сделало ее еще прекраснее и невероятнее. Я физически не могу оставаться вдали от нее
Возможно, именно у нее были проблемы с алкоголем, но моя зависимость от нее гораздо сильнее.
Разница лишь в том, что я больше никогда не хочу быть трезвым.
Я всегда чувствовал, что мне не хватает смысла жизни. Только когда эта женщина хаотичным бульдозером проложила себе путь в мое сердце, я понял, что значит иметь предназначение, цель и потребность защищать.
Улыбаясь, я наблюдаю за ней долгие минуты, пока она тихонько похрапывает, держа на руках нашу дочь.
Я осторожно забираю у нее Сьерру, и Ава просыпается.
— Что…? Я здесь, детка…
Она несколько раз моргает, наблюдая, как я укладываю нашу девочку в кроватку, а затем натягивает лифчик и халат.
— Они уснули? — бормочет она, подходя ко мне.
— Наконец-то.
Моя жена удовлетворенно вздыхает и кладет голову мне на плечо.
— Я все еще виню твою сперму в том, что забеременела сразу тройней.
— Я буду заглаживать свою вину перед тобой до конца нашей жизни.
— Именно, — она обхватывает меня за талию и прижимается ко мне. — Как сказали мама и тетя Эльза, они, к счастью, будут расти вместе, но, надеюсь, я буду цела и невредима, пока это происходит.
— Им придется отвечать передо мной, если с тобой что-нибудь случится, — она хихикает, и даже этот звук такой радостный, такой непохожий на мою жену два года назад.
— Не могу поверить, что ты собираешься ругаться со своими детьми.
— Ты на первом месте, а они на втором. К этому им придется привыкнуть. Теперь я понимаю и полностью поддерживаю поведение отца.
— Например?
— Мы с Крейтоном всегда знали, что, хотя он нас любит, мы навсегда останемся на втором месте после его любви к маме.
— Думаю, папа такой же, и это хорошо. По крайней мере, они есть друг у друга теперь, когда нас с Ари больше нет рядом, — она улыбается мне. — Мы тоже будем друг у друга, когда наши дети уйдут создавать свою семью.
— Ерунда. Я не отдам своих девочек какому-то жалкому ублюдку.
Она разражается смехом.
— И-и-и вот теперь ты на месте моего папы. Поздравляю.
— Ты что, дразнишь меня?
— Я буду наслаждаться, когда этот день наступит. И папа тоже.
— Ты будешь ждать очень долго, потому что этот день не наступит, пока мы живы.
— Ага, — она трется головой о мою грудь. — Спасибо, малыш.
— За что?
— Спасибо за то, что любишь меня, за то, что подарил мне этих драгоценных малышей, глупую собаку и примадонну-кошку. Спасибо за все, что ты для меня сделал, даже когда я совершенно не понимала, что меня окружает. Спасибо за твое терпение, безусловную поддержку, за то, что ты воспринимаешь меня как нормальную. Просто спасибо, что подарил мне эту прекрасную жизнь.
Я поглаживаю ее по щеке.
— У меня бы не было этого ни с кем другим.