Бог Войны
Шрифт:
— Неужели нелогичная ненависть твоего отца ко мне так забавна?
— Ну, он не доверяет твоему характеру, в чем я не нахожу ничего плохого. Я рада, что хотя бы что-то не изменилось.
— Многое не изменилось.
— Наверное, — она пожимает плечами. — Так кто же этот таинственный гость, которого ты позвал для меня?
Хендерсон снова появляется в сопровождении высокой рыжей девушки, у которой все ноги без изгибов, в отличие от моей прекрасной жены.
Но, с другой стороны, ни одна женщина не сравнится
— Надеюсь, я не помешала, — Бонневиль опускает платье длиной до колена, которое подойдет для Уимблдонский турнира12 или скачек.
Улыбка Авы ослабевает лишь на мгновение, прежде чем она обнимает ее.
— Джем, какой приятный сюрприз. Что ты здесь делаешь?
— Меня пригласил Илай на поздний завтрак.
— Пригласил, да? — Ава смотрит между нами загадочным взглядом, который я не могу расшифровать, но она была чертовым хранилищем последние два года, так что мне повезло, что она вообще заговорила.
— Я решил, что мисс Бонневиль составит тебе компанию, — говорю я.
— Пожалуйста, зови меня Джем или Джемма, — говорит она с зубастой ухмылкой, а Ава только что закатила глаза?
— Я оставлю вас наедине, — я обнимаю Аву за талию и целую ее в щеку, в опасной близости от ее приоткрытых губ. — Веди себя хорошо.
— Только если ты тоже будешь вести себя хорошо, — ядовито бросает она в ответ, а затем поворачивается и идет к лестнице, или, скорее, топает.
Отвратительная скелетная рука приземляется на мою руку, когда Бонневиль вежливо улыбается мне.
— Не волнуйся. Я присмотрю за ней.
— Не помню, чтобы я давал вам такое задание, мисс Бонневиль. Просто будьте хорошей спортсменкой и развлекайте мою жену в меру своих возможностей.
— Да… то есть я понимаю.
Она — овца, но единственный полезный человек в группе бывших неортодоксальных друзей Авы, и она без колебаний предлагает любую информацию, о которой я прошу. Именно благодаря ей я смог эффективно разрушить все бывшие любовные интересы своей жены.
Я прекрасно понимаю, что Бонневиль делает это, потому что надеется, что я ее трахну, но, к сожалению для нее и всех остальных женщин, меня интересует только киска моей жены. Но это не значит, что я не воспользуюсь ею.
— Джем. Ты идешь? — Ава останавливается на середине лестницы, и, хотя она обратилась к подруге, ее глаза бросают в меня кинжалы.
Полагаю, тот случай с улыбкой был единичным.
Бонневиль одаривает меня ухмылкой, после чего неохотно отпускает меня и направляется к жене. Она бросает на меня последний взгляд, и взгляд Авы становится таким диким, что я удивляюсь, как из него не вылетают лазеры.
— Что с ней на этот раз? — спрашиваю я, ни к кому не обращаясь, после того как они исчезают на лестнице.
— Должен сказать, что для такого умного человека вы довольно
Она должна была оставаться внутри и вязать крючком, но сейчас она стоит у двери и качает головой.
— Действительно, — с мрачным видом соглашается Хендерсон.
Я смотрю между ними.
— Что это значит?
Сэм вздыхает, разворачивается и уходит.
— При всем уважении, нельзя просто пригласить змею в дом и ожидать, что она не укусит, сэр.
— Это из-за Бонневиль? Она безобидна, как муха.
Его равнодушное выражение лица не меняется, но я чувствую, как осуждение лижет мою кожу, словно кислота.
— Во всяком случае, мы можем идти.
Мы вместе идем к входу, и я надеваю обручальное кольцо.
— Ты выяснил, что знает Лэндон?
— Не совсем, но кое-что он знает.
— Что именно?
— Я пока не уверен, но подозреваю, что его держат в курсе некоторых событий, происходящих в этом доме.
— Ваши с Сэм шеи под гильотиной, так что вы бы не стали. Предыдущий персонал?
— Боюсь, все гораздо сложнее.
— Ариэлла?
— Я бы не хотел разбрасываться обвинениями без доказательств.
Я расстегиваю пиджак.
— Оставь Лэндона мне. Я позабочусь о его молчании.
Никто не узнает, на что мне пришлось пойти, чтобы Ава стала такой, как сейчас. И даже если это не навсегда и будет разбито вдребезги, я буду рад продлить этот этап как можно дольше, пока она не забыла меня.
Снова.
Может быть, на этот раз навсегда.
Глава 14
Ава
— Наверное, мне стоит уйти, пока не поздно.
Я в сотый раз прохожу по просторной раздевалке, и подол моего французского тюлевого платья волочится по полу за мной.
Ари перебирает пальцами старые фотографии в рамке, на которых изображены артисты, прошедшие через это место за два столетия. Артисты, в чьем окружении мне нечего делать, раз я такая неудачница.
— Ты уже делала это раньше. И можешь сделать это снова, Ава.
— Если под «делала это раньше» ты подразумеваешь тот случай, когда я выставила себя эпической дурой, то конечно, я делала это раньше.
Она идет ко мне в своей убийственной черной кожаной юбке и белом топе, а затем хватает меня за плечи.
— Ты изменилась по сравнению с той, кем была два года назад. Тебе может казаться, что с того последнего соревнования прошло всего несколько недель, но прошли годы. Люди все забывают.
— А я — нет.
— Это твой шанс. Может, попробуешь вспомнить те соревнования, которые ты выиграла в подростковом возрасте?