Бог Войны
Шрифт:
— Не вмешивайся в это, Лэн, — я наклоняюсь вперед и соединяю пальцы под подбородком. — Ты не захочешь переходить мне дорогу, особенно в этом вопросе.
Его глаза сверкают вызовом.
— Или что?
— Или я вмешаюсь в твои отношения.
— Вот тут ты ошибаешься. Я не строил их на неисправимой лжи, в отличие от некоторых.
— Ложь всегда можно придумать. Я не против вернуть тебя в пустоту, в которой ты барахтался совсем недавно. Тронешь то, что принадлежит мне, будь то действиями
Его губы скривились в злобной усмешке.
— Это угроза?
— Только если ты будешь вести себя глупо. Я делаю тебе предупреждение, потому что ты — член семьи, Лэн. И это щедрость, которую, как ты прекрасно знаешь, я не предоставляю никому, кто встает у меня на пути.
Я завершаю звонок, прежде чем он успеет сказать что-то еще. Экран гаснет, а затем возвращается к десяткам камер видеонаблюдения, которые установлены по всему моему дому.
Звуки дождя усиливаются в мирной тишине.
Нет, не мирной. Пожалуй, зловещей — более подходящее слово, несмотря на то что я не верю в ее воздействие.
Часы на столе показывают пять минут первого ночи, но спать — последнее, что я хочу сейчас делать. Не после того, как Ава почти вернулась к той неузнаваемой версии себя.
Мне нужно быть на чеку на протяжении всей ночи.
Она заснула на моей груди по дороге домой из ресторана, но не переставала дрожать и бормотать «Нет».
Это тихое, как призрак, слово все еще звенит в моих ушах. Ощущение ее безжизненного тела оставило огромную дыру в моих мыслях.
Я не склонен отходить от установленных мной шаблонов и предпочитаемого порядка вещей, однако, неся Аву в постель, я захотел остаться, чтобы удостовериться, что ее дыхание ровное и что она не скатится в полную и безоговорочную потерю контроля.
Иронично, что я, человек, который воплощает суть организованного контроля, одержим жуткой тягой к хаосу во всех его проявлениях.
Я уже давно перестал думать, что моя жена, это лишь временный этап, который я когда-нибудь преодолею, и постепенно стараюсь принять, что эта темная пустота, стала моим постоянным состоянием.
Мои пальцы останавливаются на мышке, когда я вижу, что шелковая постель Авы мятая и пустая.
Вспышка молнии освещает окно, пока я переключаюсь на камеру в ее ванной комнате. Да, у меня есть камера видеонаблюдения в ванной моей жены. Засудите меня за это.
Когда я понимаю, что она тоже пустая, мои пальцы сжимают мышку, пролистывая все места, куда она могла бы пойти.
Кухня — ее любимое место для ночного перекуса попкорном или ведерком сладкой ваты. А если она в хорошем настроении, то еще и клубничным мороженым.
Домашний кинотеатр в подвале, где она смотрит романтические комедии начала двухтысячных, наедаясь всем этим.
Гостевая комната, которую она превратила в свое музыкальное логово, как она это называет, и заполнила пятью виолончелями — одна из них розовая —
Библиотека, где она чередует чтение книг о классических музыкантах с порно-романами. У нее есть розовый уголок с пушистым креслом для чтения, где она ставит закладки, выделяет и пишет заметки прямо в чертовых книгах. Привычка, которая безумно меня раздражает и заставляет кипеть от ярости.
Оранжерея, где она обычно занимается любительским дизайном цветочных композиций и разведением растений — и постоянно терпит неудачу. У бедного садовника, наверное, случится инсульт, когда она в следующий раз уничтожит его любимые растения.
Но ее нет ни в одном из этих мест.
Блять.
Я просматриваю комнаты, впервые проклиная размеры особняка. Но ее нигде нет.
Учитывая ее близкие отношения с Сэм, она могла отправиться в гостевой дом на ее поиски. Но мне кажется, она не стала бы делать это так поздно.
Несмотря на ее истерики, раздражающие траты моих денег на незнакомые мне благотворительные фонды и обычное высокомерное поведение, моя жена оказалась гораздо ближе к тем, кто находится далеко от нашего социального статуса.
Она запомнила имена всех работников и часто приглашает их смотреть с ней свои нелепые фильмы, даже несмотря на усилия Сэм создать дистанцию между Авой и ними. Она также всегда ругает меня, если я прошу людей делать свою работу.
— Дело в тоне. Да, они работают на тебя, но мы больше не живем в эпоху аристократии, и ты не их господин или хозяин, так что перестань вести себя как придурок и разговаривай с ними, как с людьми.
Она забывает, что я считаю девяносто процентов человечества или умственно отсталыми, или с застывшим на уровне десятилетнего ребенка развитием.
Все еще проверяя камеры, я достаю свой телефон, готовый набрать Сэм и Хендерсону. Кого волнует, что уже позже часа ночи, когда Ава пропала?
Я замираю, когда вижу ее, стоящую посреди заднего сада. Все еще в вечернем платье.
Под проливным дождем.
Я молча выругался, выскочил из офиса и по дороге наружу схватил зонт.
Из-за холодного порыва ветра мое лицо напрягается, а громкий звук дождя, уже не сдерживаемый стенами дома, гремит в ушах, как бушующие волны.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы добраться до сада, чуть не поскользнувшись на брусчатке, зигзагообразно заросшей травой.
Мои ноги останавливаются, когда я наконец вижу ее, стоящую посреди дождя. Мокрое платье прилипает к ее телу, как вторая кожа, подчеркивая изгиб ее груди и очертание ягодиц.
Она смотрит вверх, в небо, а фонарный столб позади нее создает мягкий ореол вокруг ее лица, когда струи дождя стекают вниз по ее вискам, щекам и шее, прежде чем впитаться в платье и упасть каплями на землю.