Бог возмездия
Шрифт:
Глава 2
Габриэлла
Когда Стефано бросает на меня взгляд, снимая пиджак, у меня по коже пробегает странное ощущение.
— Ты смутила меня, Габриэлла, — бормочет он, вешая свой пиджак на спинку стула у моего туалетного столика.
Его тон полон гнева, поэтому я бросаю взгляд на дверь.
Внезапно он ехидно усмехается.
— Ты даже не собираешься извиняться?
Гордость заставляет меня вздернуть подбородок, и я смотрю в глаза мужчине, за которого собираюсь замуж. Если сегодня
— Я не сделала ничего плохого, — говорю я, и мой голос звучит гораздо увереннее, чем я себя чувствую.
Когда Стефано начинает расстегивать ремень, меня охватывает волна ужаса, и по коже пробегают мурашки.
Dio.
— Ты не можешь лишить меня девственности, пока мы не поженимся, — говорю я, словно эти слова его остановят.
Губы Стефано растягиваются в ухмылке.
— Ты уже принадлежишь мне.
— Нет. — Качаю я головой. — Мистер Фалько не давал своего разрешения.
— Сейчас я не планирую тебя трахать. Сначала я задам тебе хорошую взбучку, чтобы ты больше не смела меня смущать, — рычит он. — А вот после ужина лишу тебя девственности.
Он вынимает ремень из петель, и, недолго думая, я бегу к двери. Мне удается распахнуть ее, но тут же ремень бьет меня по плечу и шее. Жжение такое сильное, что я падаю в коридор.
Я вскакиваю на ноги, но не успеваю убежать, как Стефано хватает меня за волосы.
Надо было побриться налысо.
Он запрокидывает мою голову назад и, обдавая меня дыханием, говорит:
— Сегодня вечером тебе следует быть лучшим трахом в моей жизни за все те неприятности, которые ты доставляешь.
Я чувствую, как вырываются пряди из головы, пока он тащит меня назад, а затем воздух словно прорезает раскат грома, когда Дамиано рявкает:
— Хватит!
Стефано заталкивает меня в спальню, затем я слышу, как он говорит:
— Прошу прощения, что побеспокоил тебя, кузен. Я разбираюсь с проблемой.
— Проблема может подождать, — бормочет Дамиано. — Всем вернуться в гостиную. Сейчас же!
Все мое тело дрожит, но каким-то образом мне удается поправить платье на бедрах и уложить волосы в аккуратную прическу. Кожу головы покалывает в том месте, где я потеряла прядь волос.
Приведя себя в порядок, я прохожу мимо Стефано и иду за Дамиано в гостиную. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на черную ткань рубашки Дамиано, которая плотно облегает его мускулистую спину.
Войдя в гостиную, я укрываюсь за креслом, и меньше чем через минуту моя семья и Стефано смотрят на Дамиано, затаив дыхание.
— Я принял свое решение, — бормочет Capo dei Capi.
У меня перехватывает дыхание, а
— Ты даешь свое благословение, кузен? — Спрашивает Стефано.
Глаза Дамиано встречаются с моими и снова сужаются, когда он пристально смотрит на меня.
Я поднимаю голову и сжимаю челюсти, выдерживая взгляд человека, который убивал людей ради простого удовольствия чувствовать, как их кровь сочится сквозь его пальцы, — человека, который собирается обречь меня на адскую жизнь.
Его губы приоткрываются, и через секунду напряженную тишину нарушает единственное слово.
— Нет.
— Что? — Ахает мама.
— Кузен? — в замешательстве спрашивает Стефано.
— Мистер Фалько? — Слышу я, как спрашивает мой отец.
Он сказал "нет".
Воздух вырывается из моих легких, а облегчение такое сильное, что мне приходится прижать руку к сердцу, чтобы оно не выскочило из груди.
Меня не заставят выйти замуж за Стефано.
Он не сможет лишить меня девственности.
Мои глаза закрываются от всепоглощающего счастья, разливающегося по моему телу, и я даже чувствую легкую слабость.
Когда я слышу движение, мои глаза открываются, и я вижу, как Дамиано наливает себе выпить.
Я почти благодарю его за то, что он не дал своего благословения, но что-то подсказывает мне промолчать.
Дамиано бросает взгляд на своего охранника.
— Прикажи людям упаковать вещи Габриэллы. Мы уезжаем.
— Будет сделано, — отвечает охранник и уходит, чтобы выполнить приказ.
Что?
Мать ахает, а отец беззвучно открывает и закрывает рот.
Стефано первым приходит в себя и, качая головой, осмеливается спросить:
— Что ты делаешь?
Дамиано допивает бурбон, а затем сует стакан в руку Стефано. Без какого-либо объяснения он выходит из гостиной.
На мгновение все замирают, но затем все же приходят в себя.
Мать бросается ко мне, на ее лице расплывается улыбка.
— Не могу поверить, что Capo dei Capi проявил к тебе интерес.
Что?
Это единственный вопрос, который бесконечно крутится в моем измученном мозгу.
— Ни хрена себе, — выдыхает Санто, недоверчиво качая головой.
Мой отец с растерянным видом спрашивает:
— Мистер Фалько забирает Габриэллу?
— Дамиано! — Кричит Стефано, бросаясь за своим кузеном. — Что все это значит?
Мать снова хватает меня за запястье, и вытаскивает из гостиной. Когда мы проносимся через фойе и поднимаемся по лестнице, я слышу, как Дамиано отвечает убийственно-ледяным тоном: