Бог возмездия
Шрифт:
В следующей комнате темно, и там есть цилиндрические трубки с крошечными медузами, движущимися по воде.
Дамиано ловит мой взгляд по ту сторону витрины, и я вижу, как он медленно идет ко мне с выражением благоговения на лице.
— Что? — Хихикаю я, когда он останавливается и просто смотрит на меня.
— Я уже говорил тебе, насколько ты, блять, умопомрачительно красива?
— Следите за языком, — шипит женщина, бросая на Дамиано свирепый взгляд.
На его лице быстро появляется безжалостное выражение,
Я приближаюсь к Дамиано и качаю головой.
— Мой страшный мафиози. — Затем серьезно смотрю на него. — Ты счастлив?
— Конечно. — Черты его лица смягчаются, когда он проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Почему ты спрашиваешь?
Я тыкаю пальцем ему в грудь.
— Тогда улыбнись, пока они нас не вышвырнули отсюда.
Уголки его рта приподнимаются, и он бормочет:
— Что я только не делаю ради тебя.
— Это потому, что ты любишь меня, — хихикаю я.
Я беру его руку и переплетаю наши пальцы, после чего мы продолжаем переходить из одной комнаты в другую.
Выйдя из аквариума, мы отправляемся на рынок, где бродим от прилавка к прилавку, пока не наступает время обеда.
Когда мы возвращаемся в отель и садимся за столик, я читаю маме меню, чтобы она могла решить, что ей хочется съесть.
— Я буду суши с лососем, — говорит мама. — И бокал белого вина.
Я снова просматриваю меню.
— Я буду тако из говядины вагю и темпуру из цуккини.
— Что будете пить? — спрашивает официант.
— Только колу с лимоном и льдом, пожалуйста.
Пока все остальные делают заказы, я любуюсь видом из окна на природу и водный путь вокруг острова, где расположены наши номера.
Дамиано берет мою руку и кладет себе на бедро, проводя большим пальцем по обручальному и помолвочному кольцам.
Когда я смотрю на него, он мягко улыбается, и мое сердце замирает, когда я вижу любовь на его лице.
Он так старается быть менее жестоким во время нашего отпуска.
Я наклоняюсь ближе к нему и целую его в губы.
— Спасибо.
— Для тебя все, что угодно, amore mia.
Отстранившись, я смотрю в его темные глаза, думая о том, как мне повезло быть его женой.
Среди всех женщин мой бог возмездия выбрал именно меня.
Наклонив голову, он спрашивает:
— О чем думаешь?
— О том, что я самая счастливая женщина на свете.
Уголок его рта приподнимается.
— Поверь, мне повезло гораздо больше.
Я нежно целую его, затем шепчу:
— Ti amo, il mio re.
Эпилог
Дамиано
(Двадцать два года спустя…)
Выходя на веранду, я бросаю взгляд на озеро, а затем
Все собрались в особняке на пикник, чтобы отпраздновать восьмидесятилетие мамы.
Она не хотела ничего грандиозного, поэтому я пригласил только других капо и их семьи провести день с нами.
Я иду туда, где сидят мужчины, и сажусь.
Дарио указывает на детей, стоящих группами, и усмехается.
— Рози ходит за Энцо по пятам. Он не может от нее отделаться.
Я смотрю, как шестнадцатилетняя дочь Дарио липнет к моему второму по старшинству сыну. Когда Энцо останавливается и обнимает ее за плечи, бедная девочка почти растворяется в его объятиях.
Блять.
Мне лучше поговорить с Энцо, которому только что исполнилось двадцать. Не хочу, чтобы у него появились какие-либо идеи, пока Рози не исполнится восемнадцать.
К счастью, он по-братски обнимает ее, а затем отпускает.
Я провожаю Энцо взглядом, пока он идет к своему брату Кристиано, разговаривающему с сыновьями Анджело.
Когда мой первенец смотрит на Сиенну, одну из дочерей Франко, я вздыхаю.
— Твой сын пялится на мою дочь, — бормочет Франко.
— Они все, блять, пялятся друг на друга, — ворчу я.
Дарио хихикает.
— Я чувствую, как любовь витает в воздухе.
— Нахрен это, — ворчу я, поднимаясь на ноги и направляясь к сыновьям.
Кристиано замечает меня первым и подходит, закинув руку мне на плечи.
— Веселишься?
— Я не могу веселиться, когда ты раздеваешь Сиенну глазами.
Он заливается смехом, затем качает головой.
— Не правда. — Затем он серьезно смотрит на меня: — Но если бы и раздевал, разве бы это было проблемой?
— Господи, — вздыхаю я. — Нет, но спроси разрешения Франко, прежде чем решишь встречаться с его дочерью.
— Конечно.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
— Значит, тебя интересует Сиенна. Она старше тебя.
Он лишь пожимает плечами.
— Всего на три года.
Он одаривает меня игривой ухмылкой, а затем идет к Джорджи, который разговаривает с Валентиной. Я наблюдаю, как он встает между своей сестрой и сыном Ренцо, изображая из себя чрезмерно заботливого старшего брата.
Я хорошо обучил его.
Блять, по крайней мере, в семье Козы Ностры с воспитанием никогда не было проблем.
— Почему ты хмуришься? — Спрашивает Габриэлла, вставая рядом со мной.
— Дети растут слишком быстро, — бормочу я.
— Что значит "слишком быстро"? Они уже взрослые, — возражает она.
— Только не Джианна. — Я смотрю на свою пятнадцатилетнюю дочь, которая сидит рядом с бабушкой. — Она всегда будет нашей малышкой. — Я обнимаю Габриэллу за поясницу и притягиваю к себе. — Все выглядят счастливыми.