Бог возмездия
Шрифт:
— Прости. Я понял свою ошибку, — плачет он, его глаза с тревогой смотрят на электрошокер, когда я беру его в руки.
Я прижимаю зубцы к его коже и с удовольствием наблюдаю, как его тело бьется в конвульсиях от удара электрического тока.
Я не останавливаюсь, пока он не отключается, затем смотрю на Эмилио.
— Налей мне выпить.
— Да, босс.
Я кладу электрошокер на стол и смотрю на Карло.
— Я решил, что, как только мы со всем этим разберемся, отправимся в отпуск.
— Куда? —
— Позволю Габриэлле выбрать место.
Он кивает.
— Нам всем будет полезно уехать из Нью-Йорка на недельку-другую.
— Держите, босс, — говорит Эмилио, протягивая стакан виски.
Я беру напиток и делаю глоток.
— Завтра Рождество, — бормочет Карло.
— Господи. Я и забыл. — Я бросаю на него взгляд. — Я ничего не купил женщинам.
— Мы были заняты.
По крайней мере, я могу сказать Габриэлле, что уничтожил ее семью. Да и отпуск тоже будет приятной новостью.
Когда я смотрю на Эмилио, он качает головой.
— Что угодно, только не шопинг, босс.
Я едва сдерживаю смех.
— Я позвоню Саванне и попрошу ее купить что-нибудь, — предлагает Карло. — Украшения?
Я качаю головой.
— Новый телефон и ноутбук для Габриэллы, чтобы ей удобнее было снимать уроки.
— А для твоей матери? — Мы какое-то время размышляем над этим, а затем он говорит: — У меня есть идеальный подарок.
— Какой?
— Аудиокниги.
Господи.
Я поднимаю руку и сжимаю плечо Карло.
— Ей это понравится. Спасибо.
Пока Карло выходит из комнаты, чтобы позвонить, я выплескиваю остатки виски Стефано в лицо.
— Проснись!
Эмилио подходит ближе и отвешивает ублюдку пару пощечин.
Стефано издает стон, и когда он поднимает голову, я спрашиваю:
— Готов?
Из его рта капает слюна, и он качает головой.
— Нет.
Я передаю пустой стакан Эмилио и говорю:
— Дай мне нож.
— Нет. Пожалуйста, — начинает умолять Стефано.
— И ты хотел быть Capo dei Capi. — Я качаю головой, забирая нож у Эмилио. — Ты так жалок. — Я подхожу ближе к кузену и, прижав лезвие к его правому боку, рычу: — Ты ужасно слаб.
Медленно я вонзаю лезвие в его плоть и упиваюсь звуком его криков.
Я оставляю нож в его теле, чтобы не было сильного кровотечения, и приказываю:
— Принеси ведро.
Когда Эмилио выходит из комнаты, возвращается Карло.
— Все готово.
— Хорошо.
Я смотрю на Стефано. Его дыхание учащенное и поверхностное, а кожа призрачно-бледная.
— Думаю, он долго не протянет, — бормочет Карло.
К сожалению, я согласен. Этот ублюдок гораздо слабее, чем я думал.
Стефано чуть не обделался, когда Эмилио вернулся в комнату с металлическим ведром,
— Dio! Нет! Misericordia, per favore19, — молит он о пощаде.
— Снимите ремень и привяжите к нему крыс, — приказываю я.
Эмилио снимает ремень, а Бобби помогает переместить крыс в ведро, после чего они прикрепляют его к нему.
— Нет! Нет! — Истерически кричит Стефано. — Неееет!
Я беру паяльную лампу, включаю ее и, поднося пламя к задней стенке ведра, наблюдаю за тем, как Стефано сходит с ума.
Вот что ты получаешь за то, что связался со мной.
Когда крысы пытаются спастись от жары, они начинают царапать и вгрызаться в живот Стефано, и я наслаждаюсь каждым мучительным криком, пока его тело не сотрясается от того, что крысы прокладывают себе путь через его кишки.
Когда его голова наклоняется вперед, Эмилио проверяет пульс. И только после того, как он кивает, я выключаю паяльную лампу.
— Бобби, прикажи своим людям навести порядок, — приказываю я.
— Сделаю, босс.
Когда я выхожу из комнаты в сопровождении Карло и Эмилио, уголок моего рта приподнимается.
Наконец-то я могу взять гребаный отпуск.
Глава 44
Габриэлла
Хотя у меня не было особого аппетита, я приготовила Coda alla vaccinara для мамы, зная, что она любит бычьи хвосты.
Надеюсь, Стефано будет очень страдать.
Я только об этом и думаю с тех пор, как мы вернулись домой после похорон.
Не могу поверить, что тети Греты больше нет.
Я бросаю взгляд на маму, которая сидит в кресле с закрытыми глазами.
— Как ты, мам? — Бормочу я.
Она медленно открывает глаза и тяжело вздыхает.
— Я продолжаю прислушиваться к Грете. Без нее здесь так тихо.
Я знаю.
— Может, мне включить телевизор? — Спрашиваю я.
Она качает головой.
— Вообще-то я устала, cara. Пойду-ка я спать.
— Давай я провожу тебя до комнаты.
Я встаю со стула и помогаю маме подняться на ноги.
Пока мы идем к ее спальне, я обхватываю ее за плечи и обнимаю сбоку, затем говорю:
— Пожалуйста, дай мне знать, если я могу что-то сделать, чтобы тебе стало лучше.
Мы останавливаемся возле ее двери, и она нежно гладит меня по щеке.
— Ты уже помогаешь, mia figlia20.
Услышав, как она называет меня своей дочерью, я крепко обнимаю ее. Затем хриплым голосом шепчу: