Бог всегда путешествует инкогнито
Шрифт:
– Ему завидно, – доверительным тоном сообщил Тома.
По его представлениям, все, кто не выказывал ему восхищения, просто корчились от зависти.
Еженедельно предприятия связывались с нами, чтобы сообщить о количестве вакансий и узнать о состоянии наших дел. Ванесса принимала звонки и каждому из нас отсылала распечатку. Нечего и говорить, нам это очень нравилось: гораздо легче подписать контракт с пославшим запрос предприятием, чем самим производить изыскания и обзванивать незнакомых людей, предлагая свои услуги. Считалось, что Ванесса распределяет запросы беспристрастно. Но
Спустя две недели с нашей последней встречи Дюбре снова появился при тех же обстоятельствах: выходя из офиса, я увидел «мерседес», припаркованный поперек тротуара.
Я подошел, Влади вылез из машины, обошел ее вокруг и открыл передо мной дверцу. Я с огромным сожалением загасил об асфальт только что зажженную сигарету: целых полдня я провел, так ни разу и не закурив!
Мне было уже не так тревожно, как раньше, но все-таки под ложечкой слегка засосало, когда я задал себе вопрос, что меня ожидает на этот раз.
«Мерседес» тронулся с места, съехал с тротуара, пересек проспект Оперы, преспокойно переехав сплошную осевую, и повернул к Лувру. Двумя минутами позже мы ехали по улице Риволи.
– Ну что, разогнал всех парижских булочников manu military? [2]
– Я уже целый месяц ем хлеб без корочки из супермаркета, чтобы позабыть о булочных.
Дюбре садистски хохотнул.
– И куда вы меня повезете сегодня?
– Вот видишь, как ты продвинулся! В прошлый раз ты не осмеливался задавать вопросы, а покорно ехал куда везут, как узник.
2
Силой оружия, мощной рукой (лат.).
– А я и есть узник. Своего слова.
– Что верно, то верно, – отозвался он с довольным видом.
Мы приехали на площадь Согласия. Мягкая тишина, царившая в роскошном седане, резко контрастировала с шумной суетой автомобилистов, которые лавировали на площади во все стороны, норовя обогнать друг друга. Их раздраженные лица на несколько секунд появлялись за стеклами, вспыхивали выражением победы и снова гасли, оказавшись в окружении снующих туда-сюда машин. Над Национальной ассамблеей по белесому небу плыли два огромных черных облака. Мы свернули направо, к Елисейским Полям, и перед нами, сияя огнями, открылась просторная улица, прорезающая город. На горизонте виднелась Триумфальная арка. «Мерседес» набрал скорость.
– И куда мы едем теперь?
– Едем протестировать твои достижения, чтобы удостовериться, что ты готов к следующим.
Формулировка мне не понравилась. Она напомнила о бесконечных тестах, которым я подвергал своих кандидатов.
– Я еще вам не говорил, но я предпочитаю тесты теоретические,
– Жизнь – это тебе не теория. Я верю только в силу пережитого опыта. Только пережитый опыт способен изменить человека. Все остальное – болтовня, интеллектуальная мастурбация.
Справа от меня за окном проплывали деревья, потом стали видны первые очереди в кинотеатры.
– Что вы мне приготовили на сегодня?
– Ну, скажем так, мы закроем эту страницу, чтобы перейти к следующей.
– Перейти к следующей?
– Ну да, настало время перейти от лавчонок к престижным ювелирным магазинам.
– Шутить изволите? – отозвался я, подозревая, что это вовсе не шутки.
– На самом деле большой разницы нет.
– Еще как есть! И говорить нечего!
– В обоих случаях ты имеешь перед собой того, кто хочет тебе что-то продать. Все очень похоже. Не вижу, в чем проблема.
– Но вы же сами прекрасно знаете! Не стройте из себя идиота!
– Главная проблема у тебя в голове.
– Но я в жизни не был в ювелирном бутике! Я не привык ходить по таким местам.
– Ну, когда-то надо начинать. Все когда-нибудь происходит впервые.
– Я всегда чувствую себя неуютно перед ювелирным магазином, хотя рот сам собой и разевается.
– А что именно тебя смущает? – спросил Дюбре с улыбкой.
Ситуация его явно забавляла.
– Сам не знаю… Там не привыкли обслуживать таких, как я… Понятия не имею, как себя там вести.
– Нет никаких особых правил. Этот бутик ничем не отличается от других, разве что там все дороже. Но это и дает тебе право быть более требовательным!
«Мерседес» остановился вдоль тротуара. Мы находились в самом начале Елисейских Полей. Влади включил аварийную сигнализацию. Я пристально глядел перед собой, понимая, что мой эшафот находится тут, справа от меня, стоит только скосить глаза… А я полностью отдался гипнотическому движению машин, сворачивающих на площадь Звезды и, как муравьи, снующих во всех направлениях, умудряясь при этом не задевать друг друга.
Собрав все свое мужество, я медленно повернул голову направо. Передо мной величаво возвышалось каменное здание. Огромная витрина охватывала два этажа, а над ней золотом было выведено имя моего палача: Картье.
– Представь себе, какой станет твоя жизнь, если уже ничто не сможет заставить тебя почувствовать неловкость.
– Блеск, а не жизнь. Но мне до этого далеко.
– Добиться этого можно только одним способом: штурмовать реальность, идти в атаку на предмет твоих страхов, пока они не исчезнут, и не прятаться от них. Любое убежище только усилит неуверенность.
– Может, и так, – отозвался я без особого убеждения.
– Давай, вперед, и скажи себе, что люди там такие же, как и ты, служащие, и у них точно так же нет средств, чтобы купить себе драгоценности от Картье…
– А что именно я должен делать? В чем состоит моя задача?
– Ты должен попросить показать тебе часы. Пересмотри их не меньше дюжины, задавай кучу вопросов и уходи, ничего не купив.
Стресс сразу оглушил меня.
– Перед этим мне надо выкурить сигарету.
– И вот еще что…