Бог злости

Кент Рина

– Тебя нужно арестовать.

– Из-за минета? С твоей стороны было очень мило предложить отсос.

– Я ничего тебе не предлагала. – Огонь закипает в моих венах, и я пытаюсь вырваться, но он безжалостно хватает меня за шею, не позволяя даже пошевелиться.

– О, нет-нет. Ты сказала, что выбираешь губы, а не киску или задницу.

– Потому что ты угрожал мне!

Он пожимает плечами.

– Все это семантика.

Я смотрю на него. По-настоящему вглядываюсь в растрепанные волосы и мускулы, проступающие сквозь черную

рубашку. Вглядываюсь в его безучастное лицо и не меняющиеся глаза, и я почти уверена, что в этот момент общаюсь с роботом.

– Ты… действительно не понимаешь, что поступил неправильно, да?

– А разве спасение твоей жизни считается чем-то плохим?

– Ты не спас меня!

– Ты чуть не сорвалась со скалы, но я поймал тебя. Если я не ошибаюсь, в любом словаре это называется спасением, так что, может, выразишь побольше благодарности?

– О, прошу прощения. Как мне следует отблагодарить тебя? Снова встать на колени?

– Желательно. – Его большой палец ласкает мою нижнюю губу, и я задерживаю дыхание, когда он произносит: – Мне понравились эти губы. Недостаток опыта компенсируется огромным энтузиазмом. Что-то есть в нервной атмосфере первого раза и твоей невинности, поэтому получилось просто незабываемо. Готов поспорить, что будет еще приятнее, когда я ворвусь в твою киску и заставлю тебя прыгать на моем члене.

Мой рот открывается, я не в силах вымолвить ни слова. Незнакомец пользуется случаем и прижимает большой палец к нижней губе так сильно, что начинает казаться, будто он пытается намертво придавить ее к моему подбородку.

– Не перестаю представлять, с каким лицом ты будешь смотреть на меня, когда завалю тебя на землю и глубоко погружу член в киску. Держу пари, будет сложно выбрать между ней и ртом.

Меня сотрясает безумная дрожь, и я понимаю, что мои пальцы дергаются, а руки и ноги почти не слушаются. Но я все равно продолжаю смотреть на него.

– Почему ты так со мной поступаешь? С такой внешностью ты можешь заполучить любую, какую захочешь. Почему я?

На его губах появляется хищная ухмылка.

– Ты считаешь меня привлекательным?

– Иди к черту.

– Ты только что сказала, что с внешностью у меня все в порядке.

– Это все видят.

– Меня не интересуют все. Сейчас я занят только тобой.

– Почему?

Он пожимает плечами.

– Понятия не имею.

Челюсть начинает болеть от того, как сильно я ее сжимаю. Последние пару дней из-за этого ублюдка моя жизнь превратилась в кошмар, а он даже не знает, почему так поступает.

Поэтому я провоцирую его. Возможно, это не самая лучшая идея, но иного способа причинить ему боль, у меня нет.

– Я бы никогда, ни за что не стала проводить с тобой время и не посмотрела бы в твою сторону, если бы у меня был выбор. Никогда.

– Никогда не говори никогда, малыш.

– Я тебе не малыш.

– Ты будешь той, кем я тебя назову, малыш. – Он снова

касается моих губ, а затем размыкает мой рот.

Губы опухли и болели, будто я целовалась несколько часов.

Нет, нет. Не стану думать о поцелуях, пока этот мерзавец рядом.

– Серьезно, что тебе от меня нужно? Я даже не знаю, как тебя зовут, и понятия не имею, откуда ты знаешь меня.

– Возможно, между нами больше общего, чем ты думаешь.

– Что… О чем ты?

– Ты умная девочка. Сама догадаешься.

– Равно как и ты разберешься, что тебе от меня нужно? – Я не могу утаить сарказм в моем голосе, и он улыбается.

– Именно. Быстро соображаешь.

– Недостаточно, раз еще не смогла сбежать от тебя.

– У тебя не получится, так что не трать нервные клетки. Просто… веди себя хорошо.

– Кто ты такой, черт возьми, чтобы решать, какой я должна быть – хорошей, плохой или нечто промежуточное?

– Не нужно навешивать ярлыки. Я все равно получу то, что хочу. Ты уже успела убедиться в этом.

У меня перехватывает дыхание. Тонким намеком он напоминает мне о том, как легко довел ситуацию до полного насилия, и что если я спровоцирую его, то он поступит точно так же.

Еще и еще. Пока я не усвою урок.

Не могу удержаться и не посмотреть ему в лицо.

– Что это значит? Снова будешь принуждать?

– Не хотелось бы. Несмотря на создавшееся обо мне впечатление, насилие не является моим излюбленным методом. Однако если потребуется прибегнуть к неприятным вариантам, я так и сделаю. Так что не вынуждай меня, малыш. Давай лучше начнем с чистого листа.

– Пошел. Ты. На. Хрен.

Он негромко смеется, и по моему позвоночнику пробегают мурашки. Усмешка не распространяется на его глаза, но впервые он проявляет хоть какое-то подобие человеческих эмоций. И я не знаю, почему запоминаю каждую секунду этого момента.

– У такого милого личика и такой пошлый рот. – Его пальцы сжимают мое горло, и его смех гаснет так же быстро, как и появился. Сильно. Так сильно давит, что практически душит меня.

– Глиндон, если ты будешь сквернословить, то у нас не получится начать с чистого листа. Мы только что говорили о том, что ты хорошая девочка, почему бы и дальше так себя вести, а?

Он отпускает меня так же стремительно, как схватил, и я с хрипом хватаю воздух, мои легкие почти перестали функционировать.

– Что, черт возьми, с тобой такое, почему ты меня постоянно душишь?

– А как еще мне добиться твоего полного внимания? Кроме того… – Он потирает большой палец об остальные пальцы. – Мне нравится ощущать, как учащается твой пульс.

Я судорожно сглатываю, чувствуя, будто меня ударили в живот. За его словами скрывается столько темных эмоций, и я не знаю, что делать: кричать или плакать – или все одновременно.

Он отступает назад, освобождая пространство, которое так неожиданно захватил.