Бог злости
Шрифт:
Я убираю сигарету от губ и рассматриваю ее в свете светлячков.
– Просто привычка, чтобы занять руки.
– Значит, ты бросишь, если захочешь?
– Брошу, если ты займешь
– Нет, пожалуй, откажусь.
Я поднимаю руку и касаюсь места рядом с собой.
– С этого ракурса вид лучше.
– На что? – спрашивает она испугано, и какого черта мой член твердеет?
– На светлячки или тела – что первое приплывет.
– Твое мрачное чувство юмора действительно выше всяких похвал. – Глиндон медленно подходит, но колеблется, прежде чем сесть.
Полагаю, привычка подвергать все сомнению скоро исчезнет.
– Не переживай. Сегодня я тебя трахать не буду.
– Вау. Спасибо. – Она опускается рядом со мной, ее запах становится все сильнее. Или мое обоняние обостряется?
– Не за что.
– Я не по-настоящему тебя поблагодарила.
– Тогда зачем ты это сказала?
– Сарказм. Слышал о таком?
– Слышал. Просто издеваюсь над тобой. – Я заправляю светлую прядь ей
– Тебе нравится издеваться над людьми?
– Не над всеми, нет. Только над избранными.
– Значит, я теперь избранная?
– Если хочешь.
– Серьезно, разговаривать с тобой, точно разговаривать со злобным роботом.
– Злобный робот, да?
– Да, знаешь, тех, которых уничтожают в конце фильмов.
– Ты про тех, чьи красные глаза вспыхивают на последней секунде фильма, намекая на их возвращении?
– Не нужно гордиться тем, что ты злой.
– О том и речь, малыш. Я не считаю себя злым.
– Пожалуйста, только не говори, что считаешь себя героем. – В ее голосе появляется еще больше страха.
– Нет, не считаю. Я просто нейтральный. Не черный, не белый и не серый. Я бесцветный.
– Ты – человек. Ты не можешь быть бесцветным. – Она хмурится. – Ты просто черный.
– Черный?
– Да, я ассоциирую людей с цветами, и ты определенно черный, как твоя душа, сердце и эта твоя озабоченная голова.
Конец ознакомительного фрагмента.