Бог злости
Шрифт:
Надеюсь, она не будет помнить меня как самую бездарную из своих детей.
Дочь, которая не обладает и частицей ее таланта.
Чудачку, чье художественное восприятие не соответствует общепринятым ожиданиям.
– Мне так жаль, – шепчу я слова, которые, как мне кажется, произнес Девлин перед тем, как улететь в пропасть.
Свет проникает сквозь закрытые веки, и я вздрагиваю при мысли, что, возможно, его призрак поднялся из воды и теперь преследует меня.
И он скажет слова, которые повторяет в каждом
– Ты трусиха, Глин. Всегда была и всегда ей будешь.
Эта мысль вызывает образы из тех страшных снов. Я разворачиваюсь так быстро, что моя правая нога соскальзывает, и, вскрикнув, падаю назад.
Назад…
Навстречу смертельной пучине.
Сильная рука обхватывает мое запястье и тянет с такой силой, что выбивает из меня дух.
От резкого движения мои волосы развеваются на ветру, но взгляд все равно останавливается на человеке, который держит меня одной рукой. Однако он не отводит меня от края, а наоборот, удерживает под опасным углом. Одно лишнее движение – и неминуемой гибели не избежать.
Ноги дрожат, скользят по камешкам, отчего я все сильнее наклоняюсь над обрывом. Кажется, что я вот-вот сорвусь в эту бездонную пропасть.
Глаза человека – мужчины, судя по его мускулистому телосложению, – скрыты камерой, висящей у него на шее. И снова ослепительный свет ударяет мне прямо в лицо. Так вот причина той поразительной вспышки минуту назад. Он фотографировал меня. И только тогда я понимаю, что на глазах выступили слезы, ветер превратил мои волосы в воронье гнездо, а темные круги под глазами уже ничто не скроет.
Хочется закричать, чтобы он вытащил меня, потому что я буквально в шаге от смерти и боюсь, что если попытаюсь сама, то просто упаду.
Но затем кое-что происходит.
Незнакомец отодвигает камеру от глаз, и слова застревают у меня в горле.
Учитывая, что сейчас ночь и луна – единственный источник света, то наверняка черты его лица было бы трудно разглядеть. Но я все прекрасно вижу. Как будто сижу на премьере фильма. Триллера.
Или, может быть, ужастика.
Обычно глаза людей сияют от проявления самых разных чувств. Даже горе заставляет их блестеть от слез, невысказанных слов и необратимых сожалений.
Однако взгляд его такой же непроглядный, как самая темная ночь. Но что странно, эти глаза совершенно не выделяются на фоне природы. Если бы я не смотрела прямо на него, то решила бы, что он дикое создание.
Хищник.
Возможно, монстр.
Лицо его с резкими, угловатыми чертами – такими, которые привлекают всеобщее внимание, точно он был создан для заманивания людей в тщательно продуманную ловушку.
Нет, не людей.
Добычи.
Парень обладает весьма внушительной комплекцией, которую не могут скрыть черные брюки и футболка с короткими рукавами.
Это впечатляет,
На его руках выделяются мышцы – никакой дрожи или дискомфорта, как будто он родился хладнокровным. Рука, которой он сжимает мое запястье – и тем самым фактически спасает от смерти, – напряжена, но парень вроде совсем не прилагает никаких усилий, чтобы удерживать меня.
Непринужденно. Вот какое слово идеально подходит.
От него веет абсолютной невозмутимостью. Он слишком холоден… слишком безучастен, так что, кажется, он даже заскучал.
Как будто… его здесь вообще нет, невзирая на то, что он стоит прямо передо мной, во плоти.
Полные, симметричные губы поджаты, а между ними – незажженная сигарета. Он глядит не на меня, а на свою камеру, и внезапно, впервые с тех пор, как я смогла рассмотреть незнакомца, в его глазах мелькает искорка света. Быстрая, мимолетная и почти незаметная. Но я улавливаю ее.
Лишь на одну секунду, когда маска равнодушия на его лице дрожит, темнеет, отходит на задний план и в конце концов исчезает.
– Потрясающе.
Я проглатываю тревогу, подползающую к горлу. Причина моего беспокойства не столько в сказанном слове, сколько в самой манере говорить.
Глубокий голос звучит обольстительно и словно окутан черным дымом.
Наверное, дело в вибрации голосовых связок: слово пронеслось в воздухе между нами подобно смертельному яду.
И, кажется, у него есть американский акцент?
Мои предположения подтверждаются, когда взгляд парня скользит по мне с той убийственной самоуверенностью, от которой сводит дрожащие мышцы. Почему-то появляется ощущение, что если буду дышать неправильно, то рано или поздно встречу свою гибель.
Свет уже давно исчез из глаз незнакомца, и теперь на меня устремлен его прежний мрачный взгляд – приглушенный, тусклый и абсолютно безжизненный.
– Не ты. Фотография.
Точно американец.
Но что он делает в таком пустынном месте, куда даже местные жители не суются?
Парень ослабляет хватку на моем запястье, отчего я тут же скольжу назад, несколько камней падают и достигают земли. По воздуху разносится истошный вопль.
Мой.
Не раздумывая, обеими руками хватаюсь за его предплечье.
– Какого… какого черта ты творишь? – Мне не хватает дыхания, сердце бешено стучит в груди. Страх разрывает изнутри, такого я не испытывала уже несколько недель.
– А на что похоже? – Он все еще говорит непринужденно, как будто обсуждает завтрак с друзьями. – Завершаю начатое тобой дело, чтобы потом, когда ты будешь падать, запечатлеть этот момент. Чувствую, ты станешь хорошим дополнением к моей коллекции, но если нет… – Он с безразличным видом пожимает плечами. – Просто сожгу фото.