Бог злости

Кент Рина

– Мне все равно. – Как только окажусь в безопасности, то сразу сбегу от этого психопата.

– Что ж, ты сама согласилась. – Парень беспощадно обхватывает мое запястье и с поразительной легкостью оттаскивает меня от края.

Как будто я и не находилась на волоске от смерти.

Как будто скалы внизу не обнажали свои клыки, желая загрызть меня. Хотя и существует небольшая вероятность, что это не такой уж плохой вариант, учитывая, с каким дьяволом я сейчас нахожусь лицом к лицу.

В ночной тишине

мое отрывистое дыхание напоминает рычание.

Я пытаюсь отдышаться, но не получается.

Меня учили проявлять стальную волю и внушительную силу. Я родилась в семье с известной фамилией, с друзьями и родственниками, которые притягивают к себе внимание, куда бы мы ни пошли.

И тем не менее в этот момент все, что я знала, кажется, вылетает из памяти, словно я отделяюсь от той, кем должна быть, и становлюсь другой личностью, которую даже сама не могу понять.

И все это из-за стоящего передо мной человека. Выражение его лица напоминает бесчувственную маску, глаза по-прежнему тусклые и бездушные, как любой темный цвет в палитре.

Если бы меня попросили назвать самый подходящий для него цвет, это определенно был бы черный – бесстрастный, холодный и бездонный оттенок.

Я пытаюсь вырваться из его рук, но он крепко сжимает запястье. Возникает ощущение, что он намерен сломать мне кости, только чтобы получше разглядеть их.

Прошла всего минута с момента нашего так называемого знакомства, но я не удивлюсь, если он действительно это сделает. Ведь хотел же он сфотографировать мое падение.

И при всей его странности он вызывает откровенный ужас. Потому что я точно знаю, что этот чужак из Америки способен причинить боль в мгновение ока, даже не задумавшись о последствиях.

– Отпусти меня, – резко говорю я.

Уголки его губ подрагивают.

– Попроси вежливо, и, возможно, отпущу.

– Что для тебя значит «вежливо»?

– Добавь «пожалуйста» или встань на колени. Сгодится и то, и другое. Настоятельно рекомендую использовать оба варианта одновременно.

– Как насчет ни того, ни другого?

Парень склоняет голову набок.

– Бессмысленно и глупо. Ведь ты в моей власти.

Он стремительно толкает меня к краю. Я хочу воспротивиться этой безжалостности, но мои попытки ничтожны перед его грубой силой.

Секунда – и мои ноги оказываются на краю обрыва, однако на этот раз я хватаюсь за ремешок его камеры, за его футболку и за все, во что могу вонзить ногти.

Холод.

Он такой холодный, что у меня замерзают пальцы и перехватывает дыхание.

– Пожалуйста!

С его губ срывается одобрительный звук, но незнакомец не оттаскивает меня назад.

– Не так уж и сложно, правда?

Отчаянно не хватает воздуха, и все же мне удается сказать:

– Может, довольно?

– Нет, ты не выполнила вторую часть нашей сделки.

Я

смотрю на него, вероятно, с ошеломленным видом.

– Вторую часть?

Парень опускает руку мне на голову, и тогда я замечаю, какой он высокий. Настолько, что это пугает.

Сначала он просто заправляет несколько моих прядей за ухо. Жест настолько интимный, что у меня пересыхает во рту.

Мое сердце бьется так сильно, что кажется, оно вот-вот вырвется из груди.

Никто и никогда не прикасался ко мне с такой непоколебимой уверенностью. Нет-нет, не уверенностью. Властью.

Всепоглощающей властью.

Его пальцы, которые только что гладили волосы, впиваются в мою голову и давят так сильно, что у меня подкашиваются ноги. Именно так.

Никакого сопротивления.

Ничего.

Я падаю.

Падаю…

Падаю…

Представляю, что он все-таки толкнул меня навстречу смерти, но мои колени ударяются о твердую землю, в точности как и моя душа.

Когда смотрю вверх, то снова вижу этот блеск в его глазах. Прежде мне казалось, что это вспышка света, словно белый цвет играет с черным.

Я ошиблась.

Насыщенный черный.

Абсолютная тьма.

В его взгляде светится неприкрытая жестокость, когда он удерживает в руках мою голову, и самое страшное, что если он отпустит меня, то я наверняка упаду в пропасть.

Пугающая ухмылка играет на губах мерзавца.

– Все же советую стоять на коленях. А теперь наконец-то начнем?

Глава вторая. Глиндон

Это ведь не происходит на самом деле?

Не может.

Не должно.

И все же, когда мой взгляд сталкивается с тусклыми и абсолютно безжизненными глазами незнакомца, я не могу понять, взаправду ли это или я попала в настоящий кошмар.

Скорее всего, последний вариант.

И дело даже не в том, как он грубо держит меня за волосы, которые, не сомневаюсь, он вырвет, если стану сопротивляться, или, что еще хуже, сбросит меня с обрыва, как угрожал с самого начала.

Я должна быть готова к подобному, если вспомнить, что у меня за семья.

Всегда считала, что и семья, и друзья у меня, мягко скажем, необычные. Черт возьми, дедушка – безжалостный социопат. И мой дядя тоже. Да и брат не лучше.

Но, возможно, поскольку я знаю их всю свою жизнь, поведение родных стало для меня нормой. Я приняла это как данность. Потому что они вели себя как обычные люди, были уважаемыми членами общества, и я никогда не переходила им дорогу.

Я замираю. Всегда думала, что сумею справиться с такими людьми, если встречу их в реальной жизни.