Бог злости

Кент Рина

Стоит сделать хоть шаг назад, и спасти меня будет некому, кроме него самого. Мужчины, который и поставил меня в это положение.

Он сильнее сжимает мои волосы, и мне кажется, что я снова задела его зубами, но вскоре понимаю, что дело вовсе не в этом.

Он устал сдерживаться. Или, может быть, заскучал.

В чем бы ни была причина, незнакомец просто решил взять все в свои руки. Держа меня за волосы, он сжимает пальцами мою челюсть и заставляет открыть рот как можно шире.

– Я доволен твоей очаровательной

попыткой отсосать, но давай покажу, как правильно это делать? – Он погружает член в мое горло до упора. – Хм. Знаешь, твое симпатичное личико такое сексуальное, когда тебя трахают.

Мне не удается вымолвить ни слова, пока я давлюсь своей слюной, его размером и длиной. В своей жизни я встречала не так много членов, но этот, без сомнения, самый большой из всех, что мне довелось увидеть.

А когда он так загоняет член в горло – это не иначе как демонстрация превосходства. Не останавливаясь, он душит меня до тех пор, пока мои глаза не расширяются. Не удивлюсь, если умру с его членом во рту.

Взгляд парня неотрывно следит за мной. Он напрягается еще больше, наблюдая за моими огромными глазами, на которых выступают слезы, и покрасневшим лицом.

Больной ублюдок убьет меня и кончит.

Но потом он вдруг отстраняется, и я хватаю ртом воздух.

Не успеваю вдохнуть полной грудью, как он снова погружается в меня, еще жестче, чем раньше.

Сильнее… Послав контроль ко всем чертям.

Слезы жгут мне глаза и стекают по щекам. Слюна и сперма струятся по моему подбородку и шее, пока он входит и выходит из моего рта, все еще продолжая удерживать меня на краю пропасти.

Снова и снова. Не переставая.

Подобно сокрушительному грохоту волн, свирепствующих внизу.

Голова кружится, пальцы пульсируют, а ноги дрожат. Не хочу думать о том, что творится между бедрами.

Я не настолько безумна.

И когда я уже решаю, что он никогда не кончит, рот наполняется солоноватой жидкостью.

Первая мысль – выплюнуть все ему в лицо. Я сразу пытаюсь осуществить задуманное. В тот момент, когда он вынимает член из моего рта, я сплевываю сперму на его дизайнерские туфли.

Дышу с трудом, быстро вдыхаю и выдыхаю, но не прерываю зрительного контакта.

Я гляжу на него, стирая остатки его отвратительной спермы.

Сначала он смотрит на меня с безучастным видом, но вскоре с его губ слетает тихая усмешка, и впервые за ночь в его глазах появляется свет. И в этот раз не черный.

Истинно садистский.

Сияние души того, кто полностью удовлетворен и пресыщен.

Он отпускает мои волосы и вводит средний и безымянный пальцы мне в рот. Я хватаюсь за его запястье, чтобы не упасть, а он размазывает остатки спермы по моим губам.

Душит меня пальцами, вторгаясь в мой рот, как будто имеет на это полное право, вновь и вновь.

И, черт возьми, снова.

И когда парень выглядит вполне довольным, меня ослепляет

вспышка. Я смотрю на камеру, за которой скрываются его глаза.

Неужели этот ублюдок только что сфотографировал меня в такой позе?

Да. Да, именно так.

Но не успеваю я выхватить у него камеру, как он вынимает пальцы изо рта, заправляет волосы за уши и гладит меня по голове.

– Ты была хорошей девочкой, Глиндон.

А потом он непринужденно отодвигает меня от края, разворачивается и уходит.

Я не могу пошевелиться. Не осознаю, что только что произошло.

Но самое важное… Откуда, черт возьми, этот психопат знает мое имя?

Глава третья. Глиндон

Не помню, как вернулась домой.

Я плачу, и в глазах расплывается, пока сжимаю руль. Но ощущаю стойкое желание последовать примеру Девлина и просто давить на газ до ближайшего обрыва.

Качаю головой.

Плохая идея думать о Девлине сейчас.

Лучшее решение, что мне приходит в голову, – это остановиться напротив полицейского участка и сообщить о том, что со мной произошло.

Только одна мысль не дает открыть дверь машины: какие у меня доказательства?

Я скорее умру, чем позволю семье ввязаться в войну со СМИ из-за меня. Да, папа и дедушка, и даже моя мама, вероятно, разорвали бы незнакомца в клочья и так или иначе были бы готовы сражаться за меня, если бы узнали о случившемся.

Но я не похожа на них.

Я не борец и, конечно, не хочу, чтобы они попали в центр всеобщего внимания по моей вине.

Просто не могу так поступить.

И я чертовски устала. Устала за последние месяцы, и этот случай только прибавит тяжести, которая свалилась на мои плечи.

Мама будет очень разочарована, если узнает, что ее маленькая девочка защищает хищника. Она воспитала меня с девизом «Не вешай нос». Она растила меня сильной женщиной, такой же, какой была она сама и моя покойная бабушка.

Но ей не стоит знать о сцене на обрыве.

Не то чтобы я его оправдывала. Нет. Я не буду его защищать. Не буду воспринимать его поступок как нечто незначительное.

Однако произошедшее будет погребено в памяти. Как и все, что касается Девлина.

Так ли важна справедливость? Нет, если мне придется пожертвовать своим душевным спокойствием.

Я уже справилась со стольким в одиночку. Что еще можно добавить в этот список?

С тяжестью на душе и разбитым сердцем я наконец-то добралась до дома своей семьи. Над огромным участком начинают спускаться синие сумерки, а громадные ворота закрываются за мной. Скрип ворот сопровождается жутким звуком, а туман, клубящийся вдалеке, не уменьшает жути этой сцены.