Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
– - Если тебе охота драться,-- сказал Томас, вспоминая те дни, когда он сам ввязывался в драки просто так, неважно с кем, неважно по каким причинам,-- то дерись только трезвым. Старайся разбираться со всеми по одному. И не заставляй меня заступаться за тебя. Я давно уже с этим покончил.
– - А что бы ты сделал, Томми,-- спросил Пинки,-- если бы они набросились на меня?
– - Ну, устроил бы для них небольшое развлечение с мордобоем,-- ответил Томас,-- чтобы дать достаточно времени Дуайеру улизнуть из бара, и потом сам бросился бы прочь, чтобы спасти свою шкуру.
– -
Томас никак не мог понять, что случилось в жизни Кимболла, что толкало его, превращая из милого, дружелюбного, пусть не очень далекого парня в драчливого, невменяемого зверя, стоило ему опрокинуть лишь несколько стаканчиков. Может быть, когда-нибудь Пинки сам ему это расскажет.
Пинки зашел в рубку, бросил взгляд на приборы, настороженно прислушался к ровному гудению дизелей.
– - Все, можешь начинать летний сезон, парень,-- ободряюще сказал он.-На собственной яхте. Как я тебе завидую!
– - Нет, мы пока не готовы,-- возразил Томас.-- Команда не укомплектована до конца. Не хватает одного человека.
– - Как?– - удивился Пинки.-- А где же тот испанец, которого ты нанял на прошлой неделе?
Испанца ему порекомендовали как хорошего кока и стюарда, и к тому же он не просил больших денег. Но однажды вечером, когда он уходил в увольнительную на берег, Томас заметил, как тот сунул в ботинок у щиколотки нож. Из-под штанины он был, конечно, не виден.
"Зачем тебе это?" -- спросил его Томас. "Чтобы меня уважали",-- ответил испанец.
На следующий день Томас уволил его. Ему не нужен на борту человек, который прибегает к ножу, чтобы заставить себя уважать. Теперь у него был недобор рабочей силы.
– - Я его списал на берег,-- объяснил Томас Пинки, в это время они входили в Лагарутский залив, и объяснил почему.-- Мне нужен сейчас кок и стюард. Правда, дело может потерпеть недели две. Моим первым клиентам яхта нужна будет только днем, и еду они будут приносить с собой. Но на лето мне нужен человек.
– - А тебе никогда не приходило в голову пригласить женщину?– - спросил Пинки.
Томас скорчил гримасу.
– - Но ведь придется выполнять массу другой черной тяжелой работы, не только готовить.
– - Я имею в виду физически сильную женщину.
– - В большинстве несчастий в моей жизни,-- ответил Томас,-- виноваты в одинаковой степени все женщины, как слабые, так и сильные.
– - А ты не думал, сколько дней летом тебе приходится терять понапрасну?– - спросил Пинки.-- Пассажиры постоянно ворчат, что вынуждены терять много драгоценного времени на стоянках в богом забытых портах, чтобы постирать и погладить белье.
– - Да, на самом деле, это доставляет немало хлопот,-- согласился с ним Томас.-- У тебя кто-то есть на примете?
– - Кейт,-- сказал Пинки.-- Она работает стюардессой на "Веге", и ей осточертела эта работа. Она сходит с ума по морю, а вынуждена проводить все лето в прачечной на судне.
– - О'кей,-- сказал Томас.-- Я поговорю с ней. Но предупреди ее, пусть оставит все свои женские игры дома.
Ему не нужна была женщина на борту как женщина. Во
Он, развернувшись, повел "Клотильду" назад, в бухту. Да, судно теперь было готово к плаванию. Для чего зря тратить горючее? Ведь сейчас он платит за него из своего кармана, но только до завтрашнего дня, когда начнется его первый в этом сезоне чартерный рейс.
В шесть вечера он увидел, как по пристани к нему идет Пинки с какой-то женщиной. Невысокого роста, полноватая, волосы падают прядями по обе стороны головы. В хлопчатобумажных брюках, голубом свитере, босоножках. Перед тем как подняться по трапу с кормы, она их сбросила. В средиземноморских гаванях частенько приходилось швартоваться кормой, так как у пирса всегда было тесно, и очень редко можно было подойти к нему правым или левым бортом.
– - Знакомься, это Кейт,-- представил ее Пинки.-- Я рассказал ей о тебе.
– - Привет, Кейт,-- протянул ей руку Томас. Она крепко ее пожала.
Слишком мягкая у нее рука, подумал Томас, для девушки, работающей все время в прачечной или выполняющей разнообразную черную работу. Она была тоже, как и Пинки, англичанкой, родом из Саутхэмптона, и на вид ей было не больше двадцати пяти. Она рассказывала о себе низким, хрипловатым голосом, что умеет готовить, стирать, может быть полезной на палубе, говорит по-французски и по-итальянски не "сногсшибательно", как выразилась она, но может понять метеосводку по радио на обоих языках, умеет сверяться с проложенным на карте курсом, может стоять на вахте и при необходимости водить машину.
Она готова была работать за то же жалованье, которое получал и этот пылкий испанец с ножом в ботинке. Красавицей ее, конечно, не назовешь, но она была на вид здоровая, полногрудая, загорелая девушка, которая при разговоре с собеседником всегда смотрела ему в глаза. Зимой, когда нет работы, она обычно возвращалась в Лондон, где работала официанткой. Она была не замужем, не обручена и настаивала на том, чтобы к ней относились точно так же, как к любому члену экипажа,-- не лучше и не хуже.
– - Дикая английская роза,-- сказал Пинки.-- Разве не так, Кейт?
– - Кончай свои шуточки, Пинки,-- строго сказала девушка.-- Мне нужна эта работа. Надоело шататься по Средиземному морю вечно одетой в накрахмаленную форму, в белых хлопчатобумажных чулках, словно нянечка в больнице, когда все к тебе обращаются "мисс" или "мадемуазель". Проходя мимо вашей яхты, Том, я частенько смотрела на нее, и она мне очень нравится. Не такая большая, не такая роскошная, как те, в Британском королевском яхт-клубе. Но чистенькая, ухоженная, дружелюбная. И я на все сто процентов уверена, что на борту не будет много таких дам, которым в гавани Монте-Карло вдруг понадобится погладить бальные платья за один жаркий день, так как вечером у них бал во дворце.