Богатыри золотого ножа

Субботин Игорь Юрьевич

– Не может быть!!! Врёшь!!! Или разыгрываешь? Чего ты опять ржёшь? Это вопрос моей жизни или смерти!

– Ну, тогда умирай дураком.

– Почему же ты мне раньше не сказал?

– Да потому что и я, и Никита чуть со смеха не умирали, наблюдая за тобой.

– И НИКИТА ЗНАЛ?

– У него, в отличии от тебя, есть голова на плечах и он не страдает вечным синдромом "мартовского кота".

– А откуда ты узнал, что её звать Василиса?

– Она сама мне потом сказала, но просила тебе не говорить.

– Почему?!

–

О, Господи! Да я ж тебе объяснял, что ты своим мужским шовинизмом запугал её. Она считает, что день, когда она откроет тебе, что она девушка будет днём вашей разлуки.

– Она САМА просила не говорить мне?

– ДА.

– Совсем?

Илья схватился за голову.

– НЕТ! До тех пор, пока не поумнеешь! Всё, ты меня достал! Я ложусь спать. Стоя на посту, займись непривычной для тебя работой, а именно - РАЗМЫШЛЕНИЯМИ! Конечно, это будет первый раз в твоей жизни, но привыкай, "знаток" женской души.

Ночью Илья спал плохо. Периодически выныривая из полудрёмы он наблюдал одну и ту же картину: Артур ходил по кругу и яростно жестикулируя разговаривал сам с собой и звёздами:

– ...И правильно все смеются надо мной. Не разглядеть влюблённую девчонку рядом с собой! Это же полностью слепым надо быть!..

...А какие у неё глаза! Какие нежные руки! Как она здорово визжит, когда дерётся! А какая она смелая!..

...Я ещё над ребятами издевался, говоря, что они в женщинах ничего не понимают. Утверждал, что знаю путь к сердцу женщины, но и знаю путь обратно. ИДИОТ!..

...Верно говорят, что мужчина похож на линолеум, первый раз правильно положить и тогда лет тридцать можно ходить по нему ногами. Ну, Василиса, ну и уложила ты меня на обе лопатки!..

...При встрече я ей всё выскажу! Как она могла так обойтись со мной? Влюбила в себя, вскружила голову и исчезла! Ещё ни одна женщина ни в том ни в этом мире так со мной не поступала!..

...О, как я люблю её! Как я без неё с ума схожу! Как я без неё жил раньше?

Вот тут Илья не выдержал:

– Ты поспать мне дашь?! Своим хождением по одному месту ты уже траншею для стрельбы стоя вытоптал! Маячишь по поляне так, что наверно и у деревьев в глазах мельтешить стало! Я тебе сейчас язык узлом свяжу, чтоб ты заткнулся!

– Илья!
– Артур бросился с распростёртыми объятьями, но тот стал упорно отбиваться.
– Милый ты мой! Выслушай! Я ЛЮБЛЮ ВАСИЛИСУ!!!

– ВСЁ!!! Ты меня капитально ДОСТАЛ!
– Илья скрутил Артура, не забыв засунуть кляп в рот.
– Спи, рыжий Ромео. При встрече с Василисой всё с ней и обсудишь. С ВАСИЛИСОЙ, а не со мной!

Теперь до утра разговаривал сам с собой уже Илья. С первыми лучами солнца родился вывод: - "Влюблённый" и "сбрендивший" - родственные слова.

День выдался солнечным и безветренным. Лето буйствовало светом, красками и запахами, отчего настроение должно быть в самой высшей точке, но не выспавшийся

Илья шёл чернее тучи. Рядом, вприпрыжку, с трудом сдерживая шаг и пытаясь сорваться на бег, "летел" на крыльях любви Артур. Сначала Илья пытался его одёргивать, чтоб влюблённое сердце не оглашало окрестности песнями и радостными воплями, а потом махнул рукой, будь что будет.

Буквально через несколько километров дорогу преградил маленький отряд лесных разбойников. Илья приготовился немного "поразмяться" но мимо промелькнул Артур с копьём наперевес, оглашая окрестности диким криком:

– Этот подвиг я посвящаю моей даме сердца прекрасной и несравненной Василисе Воинственной!
– Услышав такое разбойники дружно разбежались.
– Видал, как я их одним копьём!

– В отличие от тебя у них есть голова на плечах. С "обкурившимися" и природными дураками они не связываются.

Дальнейший путь пролегал уже не по тропкам, а по дороге, так как Грим был уже близок, где разведчики города Вольных Купцов прочно держали всё под контролем заранее зная кто подъезжает к паромам и могли подготовить любую встречу.

Артур заливался соловьем о подвигах Василисы, кое-где откровенно приукрашивая в её пользу:

– ...Вот, например я узнаю это место! Здесь Василиса угрохала трёх мордоворотов, охраняющих монаха. Мы потом переоделись в их одежды и вернулись в город. А как жалок и смешон был монах, когда пробовал размахивать охранной печатью и пакетом. Думал, что мы от одного этого разбежимся! Ха! Не тут-то было!

– Каким пакетом?

– В смысле?

– Я спрашиваю, каким пакетом размахивал монах?

У Артура ещё не сползла с лица блаженная улыбка, но он понял, что что-то раньше упустил или забыл важное.

– Я говорил о пакете?

– Ты сказал...
– Илья молил бога, чтоб тот дал ему терпенья не врезать по лбу влюблённому и поглупевшему созданию.
– "А как жалок и смешон был монах, когда пробовал размахивать охранной печатью и пакетом.". Я ещё не успел оглохнуть от твоих радостных воплей и песен, соображай быстрее. По охранной печати вы въехали в город, а вот куда девался пакет? Где он?

– Ну, скорее всего, он где-то его прикопал, так как убегал только в трусах, спрятать больше негде было. Стоит ли по данному поводу волноваться?

– Стоит.
– Взгляд Ильи метал молнии и громы.
– Ты мне всю дорогу перекопаешь, но этот пакет должен быть найден. В противном случае ты с Василисой неделю будешь только стоя разговаривать.

– Пакет, пакет, пакет. Где-то мы тут куролесили.
– Артур понял, что не открестится от Ильи никакими отговорками. Поэтому лучше заняться настоящими поисками, без халявы.
– Вот тут, значит, я лежал в канаве, отсюда выскочил Клык, там кисонька мяукала своим баском, а вот телега... телега...
– Перепахав дорожную пыль на добром десятке метров он нашёл искомое.
– Вот! Нашёл! И как это я про него забыл?