Богдан Хмельницкий
Шрифт:
войско, простиравшееся, как кажется, тысяч до шестидесяти, состояло
преимущественно из немцев, воинов опытных; артиллерия у них была несравненно в
лучшем виде, чем у Козаков. Мор свирепствовал в козацком полчище так же
опустошительно, как и в польском. Украина была разорена; продолжать войну значило
довести народ русский до последней степени изнеможения, голода и беспорядков;
притом власть Хмельницкого, а с нею всякий порядок и подчиненность
подорваны со дня несчастного поражения берестечского; чернь была недовольна
гетманом; объявив себя врагом поляковъ' и лишаясь законного права на свое
достоинство, он должен был зависеть от воли пьяной толпы, которая за малейшее
неудовольствие готова была сменить его, или даже отдать полякам. Унизительно было
для Хмельницкого, недавно еще повелевавшего народом русским, принять условия,
которые делали его только начальником нескольких тысяч войска, предавали русскую
землю во власть поляков, но он должен был принять их для спасения себя; нельзя было
сомневаться, что такой мпр прочным быть не может, когда и мир Зборовский не
обеспечивал прав народа русского. Хмельницкий понимал это. Но Хмельницкий
смотрел на этот предстоящий мир не более, как на перемирие, которое он надеялся
легко прервать, когда будет нуясно.
Предводитель Козаков последний раз попробовал преклонить Потоцкого на более
выгодные условия и послал к нему 16-го (26-го н. ст.) сентября двух Козаков. Он
согласился на все пункты, предложенные в Белой-Церкви, но просил только, чтоб
Козаков было двадцать тысяч и чтоб в королевских имениях брацлавского и
черниговского воеводств могли находиться козаки, и эти имения были освобождены от
постоя. Таким образом Хмельницкий, поместив хотя незначительную часть войска в
этих русских странах, надеялся, что присутствие вольных воинов опять поднимет
народ русский, и он может снова воспользоваться обстоятельствами, чтоб достигнуть
своей цели и доставить русским свободу. Но Потоцкий согласился на число двадцать
тысяч и решительно отказал в последнем требовании.
Разсказывают, когда козацких чиновников пригласили на обед, то один из них,
Роман Катержан, во время стола обратился к Потоцкому и сказал:
«Милостивый пане краковский! чому вы нас не пускали на море на турка: того б
лыха не було в нашей земли!»
5) Annal. Роиоп. Сиитп., I. 293 — 294. *) Дел. Арх. Иностр. Делъ
467
«Все, что мы терпим,—отвечал Потоцкий,—то для пользы турецкого цезаря; мы
охраняем его царство, а сами себя разоряемъ».
«Уже-ж
бо козак не обийдеться без войны».
«Хоть бы сейчас хотели идти,—отвечал Потоцкий,—идите: мы вам не будем
запрещать» ').
В следующий день заключен был договор; чиновник козацкий Савва отвез один
экземпляр к Хмельницкому. Козацкий гетман изъявил желание повидаться с польскими
военачальниками.
17-го сентября приехали в козацкий табор Гонсевский и Марко Собеский: это были
заложники, которые должны были оставаться там в то время, когда Хмельницкий
посетит польский лагерь. Козацкий гетман знал, что народ не пустит его, а потому
приказал выкатить козакам несколько бочек горелки, и когда козаки перепились, тогда
собрался в путь. Полковники старались отклонить его.
«Ты был победитель,—говорили они,—а теперь идешь им кланяться!»
«Нельзя,—отвечал он,—мы теперь в таком положении, что они нам нужны, а не мы
имъ».
Он приехал в лагерь и вошел в шатер Потоцкого, где собраны были все знатнейшие
предводители. Он кланялся и просил прощения».
«Я знаю,—сказал он Потоцкому,—что виноват пред вами более, чем пред кем-
нибудь».
Козацкому гетману неловко было смотреть на магната, которого он некогда отдал в
плен татарам.
Потоцкий отвечал:
«Оскорбление, которое я получил под Корсунои, я давно уже забыл для Бога, веры и
отечества, и не хочу более вспоминать о нем; Божию наказанию следует приписать и
мои несчастия, и бедствия целого отечества. Бог даст, ты вознаградишь все прежнею
своею верностью и подвигами для пользы Речи-Посполитой».
Хмельницкий повидался с Радзивиллом и другими панами, соблюдая величайшее
смирение. Потом был прочитан белоцерковский трактат 2). Хмель-
') Staroz Pols., I. Wojna z koz. i tat., 311.
– ) Памяти, киевск. коми., П, 3, 112^—139.
БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ ТРАКТАТ.
Отдавши, во-первых, Господу Богу благодарение за .усмирение междоусобного
кровопролития, так как войско запорожское с гетманом и всею старшиною приносит
его величеству и Речи-Посполитой должную покорность и подданническую верность,
мы позволяем пребывать ему в числе двадцати тысяч.
1)
Это войско гетман и старшины должны набрать и записать в реестр, и оно
должно находиться в одних только имениях его королевской милости, лежащих в