Богдан Хмельницкий
Шрифт:
начинанию ваше обещание и доброхотение и искание лучшего переносится от царского
величества на Ракоцу. Ныне мы слышим, что ты с войском запорожским соединился с
неприятелем его царского величества, свейским Карлом-Густавом, и, за вспоможеньем
войска запорожского, он взял много городов и присовокупил к свейскому королевству.
Ты велел, гетман, полковнику Антону Жданову чинить вспоможенье свейскому
королю. Это ты чинишь, забывши страх Божий и
государю служить и промышлять, чтоб Господь Бог по милости своей учинил и
прославил нашего государя на Польской Короне и Великом Княжестве Литовском и
присовокупил эти государства к Мосисов-
40
Н. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.
626
скоиу Государству, а с такими еретиками, как кальвины, соединение — от Бога
отчуждение».
Вспыльчивый гетман не стал вилять и увертываться подобно своему писарю. Слова
московского посла рассердили его. Он с жаром отвечал:
«Я не буду никогда отлучен от шведского короля. У нас давняя дружба, приязнь и
згода — уже больше шести лет, как еще мы не были в подданстве у царского
величества. Шведы люди правдивые, они сдерживают еловое свое; а царское
величество учинил надо мною и над всем войском запорожским свое немилосердие:
помирился с поляками, хотел нас отдать в руки полякам. И теперь слух до нас доходит,
что царское величество изволил послать из Вильны на вспоможение ляхам двадцать
тысяч войска против нас и шведского короля и Ракочи. А мы как еще и в подданстве не
были у царского величества, так ему служили и добра хотели, крымского хана
уговаривали, девять лет не допускали его разорять украинные города царские, а уж бы
они снеслись с ляхами на разорение Московского Государства. Все это я делал служа
царскому величеству. И ныне мы не отступаем от высокой руки его, как верные
подданные, и пойдем на войну на неприятелей царских, на бусурманов, хоть бы в
нынешней скорби мне в дороге и смерть случилась; для того повезем с собою и гроб. А
вот, что вы говорите, будто я приказывал Самойле и Тетере, чтоб царские воеводы были
в Чернигове, Нежине и Переяславле и собирали царские доходы, так этого не было,с
боярином Бутурлиным мы договаривались, чтоб были воеводы только в Киеве, чтобы
все окрестные государи ведали наше подданство, что в стародавней столице великих
князей российских есть воевода царского величества. Доходы у нас небольшие: чтб
присылается, то расходится на послов и посланников разных государств и на
войсковые потребы. Я никогда не был разорителем христианской веры, бусурманы-
татары
веру. Великому государю, царскому величеству во всем воля: он монарх великий;
только то мне диво, що ему бояре доброю ничего не порадять; Короною Польскою еще
не овладели, мира в совершение еще не привели, а уж с другим панствомъ—со
шведами войну начали! Шведский король сильно укрепился со всеми там
курфирстами, графами и вольными князьями, что ему помогали на цезаря римского
воевать, и шестнадцать земель с ним в соединении. Да кабы я не соединился со
шведами приязнию и друзкбою, то поляки сошлись бы со всеми теми, с кем, у нас
теперь згода: со шведами, с Ракочи, с волохами, с мультанами, с крымскими татарами,
и пас, подданных царского величества, побили бы и пожгли и пусто учинили. Царские
войска на вспомозкенье к нам скоро бы не подоспели, и мы-б уси марно зткули; не
радостно же было бы Российскому государству!»
На это отвечал ему Бутурлин:
«Гетмане, говорить тебе такия непристойные речи стыдно. Бога надобно помнить и
присягу свою, как обещался великому государю служить и прямить и всякого добра
хотеть; надобно памятовать милость царскую и от неприятелей оборону, и искать ему,
государю, всего лучшего. А ныне, за вспоможеньем войска запороэкского но твоему
повелеиию, свейский король и венгерский Ракоца побрали многие города Коруны
Польской и неизреченное богатство пошарпали и
627
присовокупили к государствам своим. Вы же помогаете неприятелю царского
величества, разоряете и грабите Коруну Польскую, на которую обрали нашего
государя, вы проливаете кровь христианскую, церквам Божиим и нашим православным
христианам чинится великое разорение и осквернение, чего и слышати страшно.
Влюдитесь, чтоб вам за такия неправды не навести на себя праведного гнева Божия.
Как великий государь наш изволил наступить на неприятелей ваших на польских и
литовских людей и как поляки победою и одолением царского величества учинились
бессильны, так под час их упадка много у вас друзей стало на разоренье, грабеж и
шарпанину. А когда эти же неприятели ваши были вам сильны и страшны, тогда никто
вам не помогал: только наш великий государь. Как вам от неприятелей было тесно, так
ты, гетман, пословнее говорил с посланными царского величества, а ныне говоришь в