Богдан Хмельницкий
Шрифт:
тысячи евреев были убиты, а несколько сотен их были принуждены принять крещение;
пергаментные свитки пятикнижия разрывали в куски, делали из них сумки и сапоги, а
ремнями филактерий (тефилин) обвязывали свои ноги, кожаные же оправы филактерий
разбросали по улицам; другими священными книгами они мостили улицы, а из
некоторых делали пыжи для ружей».
Стр. 187, строка 32. Ганновер описывает резню в г. Тульчине (стр. 40—46) после
резни
этого дела Кривоносу с десятью тысячами буйных бродяг, великому ненавистнику
евреев. «В крепости было 600 храбрых воинов польской шляхты и около двух тысяч
евреев, между коими было также много отважных и знающих военное дело. Те и
другие заключили между собою союз помогать друг другу и вместе воевать с врагом, в
чем и взаимно клялись присягою. Затем укрепили замок, а евреи вооружились
разнокалиберным оружием и, став вместе с поляками на крепость, стреляли каждый
раз, когда козаки приближались к ней, и убивали множество из них, а когда козаки
обратились в бегство, евреи, ободрившись духом, погнались за ними и убили несколько
сот человек. Козаки собрались вторично со всеми поселянами и горожанами из
окрестных мест, числом несколько десятков тысяч и поставили у стен крепости
железные тараны, чтобы разрушить их, напав на нее врасплох, с ужасными криками,
по' козацкому обычаю. Когда стоявшие в крепости увидели это громадное войско, они
пришли в ужас и упали духом, однакож стрельцы продолжали своими выстрелами
отгонять от крепости неприятеля, который на этот раз должен был обратиться в
бегство. Когда же козаки заметили, что напрасно потеряли так много времени, то и
задумали послать дружелюбное письмо панам, находившимся
641
в крепости, обещая им мир, с условием, чтоб они дали им в виде выкупа еврейское
добро. Паны немедленно согласились на эту сделку; призвали к себе евреев каждого по
одиночке и обезоружили их. Когда евреи поняли эту хитрость, то хотели прежде избить
панов, а потом уже бороться с козаками, так как паны вероломно изменили первые
заключенному с ними союзу. Но ректор тульчинской академии (Ешибот) гаон Арон
громким голосом обратился к ним с следующим увещанием: «Слушайте, мои братья и
народ мой: мы находимся в изгнании, рассеянные между народами; если уж вы
поднимете руки на панов здесь, то другие государи услышат это и отомстят за них,
Боже упаси, прочим нашим братьям изгнанникам. А посему, если это несчастие
послано небом, то приймите
Немировских единоверцев. Да внушит Всемогущий врагам милость к нам! Быть может,
они возьмут все наши драгоценности в выкуп за жизнь». Евреи послушались его и
принесли все свое имущество на площадь крепости. Злодеи козаки сейчас вошли, и
главный пан, князь Четвертинский, сказал им: «вот вам то, чего вы требовали». Козаки,
забрав все еврейское добро, приказали князю, чтоб он всех евреев посадил в
заключение, так что их жизнь висела тогда на волоске и они не знали о предстоящей им
участи. По истечении трех дней, болезненно проведенных евреями, козаки потребовали
от панов выдачи всех евреев. Паны, опасаясь, чтобы не потерпеть за заступничество за
евреев, выпроводили всех из крепости. С сокрушенным сердцем вышли евреи оттуда.
Козаки посадили их всех в один сад и заперли его кругом, дабы они не могли убежать.
Заключенные находились там долгое время в томительном ожидании. Между ними
были три гаона—Лазарь, Соломон и Хаим, которые увещевали народ освятить имя
Божие и не изменять своей религии. Народ ответил им единогласно словами
Второзакония (глава IV, стих 4): «внемли Израиль: Господь Бог наш, Бог един. Как в
ваших сердцах нет кроме одного Бога, точно так же и в нашихъ—только единый».
После всего этого пришел к ним посланный от Козаков, который, водрузив знамя в
земле, громогласно объявил: «Желающие переменить религию останутся в живых.
Пусть таковые сядут под это знамя». Но никто ему ничего не ответил. После
троекратного вызова, не получив никакого ответа, он отворил ворота сада, в которые и
хлынули все рассвирепевшие козаки и убили всевозможными смертями около 1.500
человек, в числе коих были три вышеупомянутые гаона. Да отомстит Господь за их
кровь! Десять же раввинов козаки оставили в живых и, заковав их в кандалы, посадили
в заключение, требуя от них 10.000 золотых выкупа. Между ними был упомянутый
гаон Арон, сын ректора львовской академии гаона Мейера (да сохранит его Господь!);
козакам было известно, что последний очень богат и выкупит сына, сколько бы денег
ни запросили за него.
После избиения евреев, козаки решили взять крепость. Поляки тогда сказали им:
«ведь вы заключили союз с нами, зачем же хотите быть вероломными?» На это козаки
отвечали: «поделбм вам: как вы изменили евреям, так и мы поступим с вами».