Боги Безвременья

Левин Анна

Юдай подбежал к девушке, глядя на смертельную рану. Зеленые глаза заволокло слезами, бледная кожа стала светиться.

— Отойди! — воскликнул Нобу, указывая пальцем на врата.

Мужчина проследил взглядом, и увидел, как из бреши сочится белый туман. Стало трудно дышать, сердце отчаянно забилось, словно его сжала невидимая рука, и Юдай понял, что богиня смерти освободилась от уз своей гниющей плоти, ее дух вырвался на свободу, и навис над Отохимэ.

— Ты — ее новая оболочка! — прошептал мужчина, глядя в лицо принцессы. — Для этого Макото

и привел тебя сюда, чтобы Идзанами обрела новое тело, молодое и прекрасное.

— Я — дочь ками, морского божества, мое тело способно выдержать силу ее божественного духа! — едва слышно сказала девушка.

— Тогда ее присутствие исцелит тебя!

— Но что это будет за жизнь? Лучше смерть, чем участь сосуда мерзкой богини. Сделай это, Юдай, освободи меня!

— Нет! — с ужасом воскликнул мужчина. — Я не допущу этого, Отохимэ!

— Я любила тебя все эти годы, ждала, каждый день ждала, что ты явишься, и спасешь меня. Я отдала всю свою магию, чтобы перенести тебя в безопасный мир, и не сумела противостоять Макото, который напитывался силой от копья Аменонухоко.

— Отохимэ, мне так стыдно! — Юдай был сломлен ее словами. — Я любил тебя, томился по тебе, но однажды... я не знаю, как это произошло, но прошлое для меня стало словно сном, и я забыл о том, что нас связывало. Я такое ничтожество, моя принцесса!

— Не вини себя, это было колдовство. Я сразу ощутила: на тебя наложили чары, чтобы ты забыл обо мне.

Юдай на секунду замер, не понимая, что она имеет в виду, после чего его посетила страшная догадка.

— Мей!

— Вот как ее зовут, девушку, чей голос пробился ко мне сквозь миры.

Нобу подошел к ним ближе.

— Все произошло так, как должно было произойти. Идзанаги-но микото свел воедино миллионы нитей, чтобы сегодня вы спасли вселенную.

Спаситель поднял на него взгляд.

— Так ты знал, чем все закончится?

— Поэтому и умер Рио, чтобы я выжил, обрел силу, и сумел донести до вас, что долг нужно блюсти, несмотря на боль и внутренние терзания. Идзанаги предвидел множество вариантов развития истории, и лишь этот путь был победным. Теперь от вас зависит, было ли все напрасно, или нет.

Юдай и Отохимэ переглянулись, и на их лицах отразилось понимание.

— Я не позволю! — крикнул мужчина. — И не думай об этом!

— Я все равно умру, — с грустью возразила принцесса, — сила моей крови все еще сохраняет мне жизнь, но с каждой секундой она угасает. Лучше спасти миры, чем уйти в преисподнюю, и предаваться мукам совести вечно.

— Но это я спаситель, я должен заплатить цену, а не ты! Я — ребенок из пророчества Идзанаги!

— Юдай, моя любовь, ты и сам все понимаешь.

Освобождение богини смерти было неизбежно, Идзанаги предвидел это, знал, что ее оболочка рушится, и скоро она найдет возможность просочиться в мир живых, поэтому спланировал свое колесо событий, подготовил избранных — сильного Юдая и слабого Макото, отравленного колдовством Мей. Бог дал злобной Идзанами надежду, и свел

события так, чтобы дочь дракона, способная вместить в себя божественный дух, оказалась у врат в страну Ёми в тот самый час, когда в валуне образовалась брешь.

— Когда богиня смерти овладеет моим телом, я уйду в преисподнюю до того, как она возьмет контроль над моим разумом, и ты перекроешь выход.

Слезы покатились по щекам Юдая: это и была та самая цена, которую он должен заплатить: пожертвовать не своей жизнью, а жизнью Отохимэ.

— Моя любовь, если бы я только мог — я отдал бы все, чтобы спасти тебя!

Его слова вызвали улыбку у девушки, и он поцеловал ее в последний раз.

— Просто помни, я всегда буду любить тебя, даже там, в кромешной тьме!

Глава 70. Богиня

Когда туман опустился на тело девушки — рана в груди затянулась. Лучезарные зеленые глаза поменяли цвет, обретая болотный оттенок. Она с трудом поднялась, шатаясь, словно не владела собственным телом, и перевела взгляд на Юдая. Муть рассеялась, уступая осмысленности.

— Она внутри! — хрипло произнесла принцесса. — Идзанами очень сильная, я едва сдерживаю ее! Скорее, пробей отверстие в валуне, а потом — затяни его. Копье преобразовало морскую воду в сушу, оно управляет материей, теперь я это знаю: мне передались ее воспоминания.

Нобу положил руку на плечо Юдая, ободряюще сжал, и легонько подтолкнул вперед.

— Только ты, избранник Идзанаги, сможешь воспользоваться копьем! — напутствовал его старый друг.

Юдай сжал древко до побелевших костяшек, и приблизился к вратам. Вкладывая в руки все отчаяние, он раскрошил камень, защищенный магией бога. Из образованного прохода повеяло смертью и безысходностью.

— Вот где мне суждено провести вечность! — горько сказала Отохимэ, остановившись у самых врат. — Я буду держать ее под контролем, не позволю ее духу взять верх, чтобы выиграть вам спокойные годы. Только помни, что я говорила тебе.

Юдай обнял ее, задыхаясь от нежности, ибо чары Мей окончательно рассеялись.

— Каждый год, точно в этот день я буду ждать тебя у врат. Идзанаги не сумел принять свою супругу такой, какой ее сделала преисподняя, но я всегда буду любить тебя, моя принцесса, зеленоглазая дочь дракона, нежная богиня! А после моей смерти мы выссоединимся, обещаю!

Лицо девушки просияло неземным сиянием, светлой надеждой. Она в последний раз прикоснулась тонкими пальчиками к его щеке, я вступила в страну Ёми. Мрак преисподней не сумел поглотить ее тенями, и она сверкала, словно звездочка на небе.

— Закрывай!

Мужчина посмотрел на нее, впитывая глазами каждую ее черту. Ему хотелось, чтобы это мгновение растянулось до бесконечности, но копье в руках нагрелось, требуя исполнить пророчество.

— Я люблю тебя, Отохимэ! — произнес он, наставив копье на проход, и приказывая ему затянуть брешь.