Боги должны уйти
Шрифт:
Кровь струится, слилась воедино в мощный поток.
Он низвергается водопадом Инуагуру,
никто не сможет его остановить.
О, племя инну-анончей, внемлите истории этой,
от которой слезы на глазах.
Это была уже моя история. Я сумела втиснуть между стертыми знаками несколько своих, так, что самый зоркий глаз не отличил бы их от сотен других.
Моя любовь достойна красоваться на страницах древнего повествования. Мои чувства ничем не отличались от чувств богов, а слез они выжали столько, что внизу под гнездом
История каждой любви - кирпичик громадного храма. Раствор замешан на крови. И горе, если обрушится прекрасный храм. Несчастная жертва не успеет выползти из-под обломков. Осколки разбитых сердец острее алмазов.
– Под верхним слоем знаков и рисунков скрыт глубинный слой, - поведала мать.- Он виден лишь под углом. Наклони страницу так, чтоб свет скользил, как закат по каньону, и ты увидишь чудо: появится иной текст. Под сказками о царстве зверей и птиц ты сможешь прочитать мифы других племен, благородных, живших так давно, что о них позабыли недавние боги. Знаки написаны на другом языке.
– Как хочется прочитать эту книгу!
– Чуть позже, когда сможешь заглянуть в мои глаза, не приподнимаясь на цыпочки, я научу тебя читать остальные знаки. Вырастешь - узнаешь, как шлифовать хрустальные черепа, научишься превращать воду в вечный камень, летать по небу, опускаться на дно океана и босиком плясать на углях. И это не все. Множество знаний записано в древних книгах. Ты окунешься в великую тайну, как в безбрежное море.
– И какая она, главная тайна богов?
– Эта тайна о том, что до богов были боги. И до них были боги. И так до бесконечности.
– Значит, начало истории людей бесконечно?
– История людей начинается там, где заканчивается история богов.
– Но боги уходят, боги приходят. Возвращаются те, кто ушел, приходят мертвые. Это страшно, что к нам придут мертвые божества.
– Не придут, а подождут, пока мы сами к ним вернемся. Боги живут медленной умной красивой жизнью, а человек ходит по краю судеб, украдкой подглядывая за окаменевшими фрагментами.
– Как такое возможно?
– Как в нашем лесу. Идешь сначала к кривому кактусу с розовым цветком, а дальше на пути тебе обязательно встретится гнилой пень, потом платан, увитый хоботками орхидей и трехглавый термитник. Думаешь: дальше увидишь неизвестные места, но вдруг замечаешь, что впереди снова кактус, и пень, платан, и тот же самый термитник.
– Мы ходим по кругу, потому что он наша судьба?
– Погляди: ползет муравей. Понаблюдай за ним. Видишь, он увидел наши громадные ноги и, бросив хвоинку, побежал поведать племени о том, что встретил богов. И сородичи ему поверят.
– Да!
– воскликнула невесть откуда взявшаяся Маленькая Лилия, успевшая взобраться к матери на колени.
– Поверят. Дары притащат. И смертников приведут. И сердца им вырвут.
– Милая, ты правильно поняла, - мать погладила девочку по растрепанным волосам.
– А дальше?
– Придут остальные муравьи поклониться богам. А нас не застанут. Не успеют.
– Мы уйдем собирать гевейю!
– Да... Мы же не знаем, что у муравьев
– И еще маленький народ будет рассказывать личинкам, что боги улетели на небо.
– А в следующем году родятся другие муравьи, потому что век насекомых очень краток, - продолжила мать, расчесывая непослушные волосы Лилии.
– Вот почему никто не может встретиться с богами. Я не встречусь с богами, ты не встретишься, а чей-то правнук придет однажды к храму Уснувших Надежд, и его раздавят гигантские ступни.
– Боги придавят его, как я этого муравьишку!
– воскликнула Маленькая Лилия, втерев черное пятнышко в пол.
– Зря, - сказала мать.
– Теперь ты не станешь муравьиной богиней. Никто не расскажет потомкам о Маленькой Лилии.
– Я сделаю так, что меня запомнят на всю жизнь, - сказала Маленькая Лилия, убегая из дома.
– Она явно что-то задумала, - широко зевнула мать, взбивая подушки над головой.- Присмотри за проказницей, пока я вздремну.
Я вышла из дома. Вдали у леса мелькнули пятки Маленькой Лилии и ее вечного обожателя Кудрявого Кролика.
Присмотреть за непоседой? Семилетней девочке не нужна нянька. Она ловко гоняет мяч с мальчишками, а глиняных кукол, которых получает от отца, безжалостно втаптывает в грязь, требуя пояс невинности.
"Рано, дорогая, сковывать детские косточки поясом невинности, - ответил на ее просьбу отец.
– Как только набухшие сосцы пронзит первая боль, не замедлю с подарком, а сейчас беги и не путайся под ногами".
За Маленькой Лилией присматривать не обязательно. Возле нее всегда крутится Кудрявый Кролик. Тот самый, о котором наврала Крученая Губа. Мальчишка, который мне ростом под ухо! Которому всего двенадцать! Это мне его присмотрели в женихи? От хохота у Пернатого Змея сделается заворот кишок.
"Худющий голенастый двенадцатилетний паренек, сын Серой Сойки?"
"Дадада, вместо Храброго Лиса он будет твоим мужем, не забывай сопли по утрам вытирать".
Обидно и смешно. У Крученой Губы сквозняк в голове.
Осторожно вытащив из-под головы спящей матери трубку, я затянулась остатками терпкого дымка. Веселящие душу травы не в силах скрыть от человечков мир заоблачных снов.
Блаженное пребывание в мире тайн прервал дикий визг.
– Ой-ой-ой!
– вопила Маленькая Лилия, зажимая ухо, подпрыгивая, кружась и скача из угла в угол.
Муравьи!
Откуда столько?
Они бегали под ногами, ползали по стенам, карабкались на полки, проникали в складки одежды. Невозможно шагу ступить - кругом проклятые рыжие твари. Эти муравьи отличались от неприметных собратьев особо крупным размером. С усиками длина туловища некоторых из них достигала ширины двух пальцев взрослого мужчины. Казалось, началось нашествие. Стены, пол и потолок шевелились, как шерсть на ленивцах.
Мать откашлялась и выплюнула насекомое из горла. Я горстями стряхивала с волос, топала ногами и стонала от отвращения.