Боги должны уйти
Шрифт:
Древние мудрецы хранили и берегли рукописи от дурного глаза, как колыбель высокородного ребенка. Они хотели предупредить потомков о возможной опасности. Ожидаемый Конец Мира - вот что могло навсегда смести следы человека с нашей планеты. Можно сказать, что древние книги, как таинственные сосуды, заполнены криком: "Люди, спасите себя от себя".
Точная дата Конца не обозначена. Это, говорят, случится не скоро, в том будущем, где нас нет, но происходит каждую минуту с тех пор, как знание о нем высекли в камне.
Предсказание стало частью мира
У нее может быть лицо плодовитой омельгонки, мечущей из бездонного лона людоедов, которые снесут со своих троп любителей шоколадных лепешек. А может быть, Конец Мира начнется, когда любители печеных початков увидят смерть с лицом Засухи. Она зажарит на раскаленном песке последних кайманов, превратит корни леса в пыль и навсегда сметет с каменных троп следы человека.
Книги помнят о том, что Смерть однажды явилась в виде Высокой Волны. Ревущий поток слизал жадным языком тысячи городов, леса, миллионы чудесных птиц и зверей. Бездонная глотка выпила прекрасный мир.
Но самый верный Конец принесут миру знания древних, случайно попавшие в руки жестоких охотников.
Мать нюхом учуяла спрятанную книгу под моей набедренной повязкой.
– Постой, Синевласая Лань, - ласково прохрипела она.
– Не в том месте и не слишком надежно ты прячешь краденое. Эта книга - наследие храма Уснувших Богов. Бесценное сокровище.
Она бесцеремонно извлекла нагретое моим животом сокровище. Дунула на обложку, тронула ногтем петельку зажима, раскрыла веером.
– Не бойся. Взбучки не будет. Если б ты знала, как я рада, что книга нашлась!
Странно, что мать не надрала мне задницу. С воровками в деревне обходились очень строго. Однажды Жабий жрец поймал на краже тыквенной браги раба из соседней деревни, который за долги месил на дворе глину для стен. Жрец собрал народ на большой сход, чтобы каждому показать, какое он придумал наказание для вора. Он засунул руку раба в высохший тыквенный кувшин, полный кротокрыс, и грызуны по локоть содрали с нее мясо.
Мать обняла меня.
– Как ты выросла! Стала красавицей, такой же, как я пятнадцать лет назад. Но не в пример мне, ты, умница, знаешь, что в мире самое ценное. Не браслет и не серьги украла, а невзрачную на вид книгу. Она неприглядна, кожа затерта до дыр, лишь мышам пришлась бы по вкусу, но твои зоркие глаза разглядели среди сокровищ именно ее. Мимо глаз не ускользнуло главное. Секреты прошлого дороже побрякушек из нефрита. Тайна этого мира - сам мир. Владеть знаниями - значит владеть его судьбой.
– Я взяла книгу, чтобы разгадать рисунки на развалинах храма, прости, мама.
– Садись, милая, рядом, расскажу, что спрятано внутри знаков, и как легко можно распутать спирали, сотканные из древних тайн. Посмотри. Всего таких книг шестнадцать. В каждой - жгучие секреты прошлого.
Я быстро освоила азбуку и погрузилась в чтение. Мать позволила брать книгу в любое время, и я, спрятавшись в заброшенном гнезде синепера и разложив пластинки страниц на коленях, надолго отправлялась в страну мечтаний. Я забывала даже про мамину трубку и мешочек с маккао, с утра до ночи качаясь в ветвях среди пленительной музыки слов.
Россыпи зла золотого мы обошли, спрячь, о, земля,
кровавые эти сокровища в скалах,
даруя народу инну-нон-чиу иные ценности...
В последнее время я пропускала мимо сердца рассказы о гибели древних племен в котлах вражды. Меня интересовала лишь Любовь.
Да. Горячее неистовое чувство, которое, однажды пробудившись, сжигает душу дотла.
Осы дикие - чин-чили плавили губы в поцелуях
( здесь не смогла разобрать...) в искусстве запредельных чувств?
Волшебницы грез, феи четырех стихий!
О, Север, О, Запада млеко...
Беги, членозем! ( кто это, кто?) -
впейся в вену, вкушая до дна
страдания человека.
Или такое:
Лори, кетсали кричали:
– О, Боа! О, царь ветвей, задуши сумрачных нег
разум младенческий, он человек...
Двое.
Он вздохнул полной грудью -
пуха колибри ком горло забил.
Чуть дыша,
она извлекла пушинок шум
из трахеи острием нефритового ножа.
А потом, под лопатки вогнав,
чтоб не мучился милый долго,
О, племя инну-анончей!
(Дальше так и не смогла прочитать, с угла отломился кусочек)
Пернатый Змей, дай ума восстановить конец этой печальной истории,
от которой слезы на глазах...
Дрожь земли.
Что делать с собой?
Руки, и плечи, и бедра обнимали в бреду мою любовь.
Я героиня. Он герой. Он погибает. Я лечу следом в бешеный водопад.
Какая прекрасная смерть!
Да. Так. Вместе умрем, Храбрый Лис!
Крученая Губа не расплетет ураган объятий.
Силы четырех стихий не разнимут сплетенных сердец.