Боги должны уйти
Шрифт:
Шелковая Выдра осталась лежать на тропе, с пробитой головой.
– Пошли, пошли, суки, вперед! - кричал Саблезуб, щедро награждая пленниц ударами дубинки.
.
Через три дня пути мольбы о дожде прекратились. Рабыни просили только о смерти. Оранжевые скалы расступились, ноги почувствовали остроту камней. Мы тащились к чертогам ада, каждый день оставляя мертвых подруг на тропе.
Гранит разорвал в лохмотья кожаные сандалии, их пришлось бросить. Скала раскалилась, как жаровня. Женщины шатались, изможденные ужасом ночи, ноги заплетались,
– Все в твоих руках. Он любит тебя, - сказала Серая Мышь.
– Простит. Упади на колени, умоляй, скажи, что боишься смерти, покажи слабость, ты всего лишь женщина, проси воду и маис, как просила бы у отца. Иначе мы не дойдем до страны оцинвалов.
– Зачем тебе чужая страна?
– Там протекает прозрачная ледяная река, утолим жажду, смоем грязь, вернем красоту, найдем мужей.
– Поздно просить и умолять, - сказала Сладкая Пчелка.- Господин возненавидел Синевласую Лань.
– С чего ты взяла?
– Стража нашла аметисты, затоптанные в кустах. Саблезуб узнал их.
– Почему они там оказались?
– Я потеряла связку, которую дала мне Болтливая Попка. Прости, что не призналась. Доблестный Саблезуб мне сразу снес бы голову с плеч.
– Умоляй о прощенье, спаси детей!
– Он не простит, - вздохнула Серая Мышь.
– Он жаждет слез. Всего лишь. Но женщина должна быть умнее. Слезы - лучшее украшение женщин в глазах мужчин. Поэтому мужья и дарят нам бриллианты - подобия слез. Их сияние возбуждает страсть.
– Поздно. Саблезуб с отрядом ушел далеко вперед. Ему плевать на наши бриллианты.
– С нами осталось три стражника для охраны.
– Неужели их всего трое? Мы сможем их одолеть.
– Мы не сможем.
– Мы их прикончим, да. И сами найдем воду.
– Ты смеешься, Синевласая Лань. Одолеть вооруженных воинов смогут только воины.
– Женская красота способна поставить мужчину на колени.
– Пусть твоя красота выпросит у стражников немного воды, хотя бы для детей.
– У этих воинов нет ни капли. Вся вода вылита на тропу.
– Как они справляются с жаждой?
– Привыкли к долгим походам.
– Но и от женских прелестей не откажутся, нет. Сделаем так. Стражник подойдет, наклонится ко мне и получит острым камнем по лбу.
– Не подойдет и не наклонится.
– Любой мужчина падок на добычу. Разве мы, женщины, не дороже куропаток, лежащих на тропе? Разве нам нет цены? Никто не бросает драгоценности на дороге. Да, девочки, если б наши прелести были дешевле придорожной травы, охранникам не запретили бы держаться от них подальше. Заметили, как далеко они разбили свой костер?
Сладкая Пчелка игриво обнажила грудь, громко звякнула браслетами и дернула загорелым плечом. Молодой воин оглянулся на шум, но тут же нахмурив брови, обнажил алые клыки и замахнулся дубинкой.
– Странные они какие-то.
– Я слышала, некоторых воинов перед войной выхолащивают.
– Этих выхолащивать не обязательно. Они презреннее женщин, которых
– Если бьют женщин и не распаляются при этом, значит, точно: не мужчины.
– Но мозги-то у них есть? Ты заметила, как разгораются у них глаза при виде нефрита? Кроме женских прелестей им можно предложить кое-что другое. Подруги, помогите-ка вытащить из ушей эти серьги.
– Не пожалеешь своих изумрудов, прнцесса?
– Все отдам.
К вечеру с заснеженных гор ударил стылый ветер. Он до костей пронзил изможденные тела. Обессиленные женщины, свалившись на тропу, плотно прижались друг к другу. Стражники разожгли костер. Искры полетели к холодной луне. Дым слегка разогрел воздух. Женщины протянули руки к костру и сквозь обледеневшие пальцы наблюдали за фигурами охранников, занятых затачиванием стрел.
Из близких зарослей донеслось рычание. Звери, страшась огня, лютовали в глубине леса. Под тяжелыми лапами трещали сучья, вспыхивали из кустов голодные зеленые зрачки. Душераздирающий вой огласил дебри.
– Кто это? Что за зверь?
– ежились подруги от страха.
– Оцелоты бегут по кровавым следам. Связанные женщины - знатная закуска.
– Это не оцелоты. Кто-то очень большой. Слышите, как трещат деревья?
Вдали завалилось и перевернулось вверх корнями высокое дерево. Стая птиц недовольно захлопала крыльями, заскулил придавленный оцелот.
– Я слышу тяжелое дыхание. Все ближе и ближе, - сказала Сладкая Пчелка.
– Я знаю, кто к нам идет. Маллингуари! - Болтливая Попугаиха сделала страшные глаза, и младенцы, прекратив хныкать, зарылись в складки одежды на ее коленях.
Сказки о Маллингуари знали все. Из уст в уста передавались легенды о войне первых людей с владыками леса. Маллингури когда-то был главным врагом человека.
Голос подруги звучал, как нежное воспоминание о безмятежном детстве.
– В давние времена, когда первые люди, покрытые ожогами и сажей, пересекли Страну Гейзеров, они страшно перепугались. Берега рек, горы, скалы, долины и леса принадлежали одноглазым гигантам, заросшим длинной шерстью, у которых челюсти свисали до груди, а из двух пальцев торчали длинные кинжалы, такие острые и длинные, что чудовища резали ими стволы пальм, как ножом траву. На животе у гигантов зиял рот, огромный как трупная яма, заживо проглоченные жертвы попадали сразу в желудок. А рычали гиганты так, что деревья осыпались догола.
Вдруг раздался такой ужасный стон, что младенцы выплюнули соски и задрыгали ножками, припустив без оглядки прочь. Болтливая Попка бережно укутала малышей.
– Тсс!
– женщины в ужасе замерли, вглядываясь в зловещие очертания зарослей.
Молодой охранник прорычал в ответ: " Э-э-эй!" и, натянув лук, выпустил огненную стрелу. Она очертила крутую дугу и, шипя, утонула в высокой траве.
В воздухе запахло жженой смолой. Зверь замолчал. Стражник вернулся к огню и принялся камнями отбивать острие топора.