Боги и человек (статьи)
Шрифт:
Естественно, Листьев, как и его одногруппники по моей классификации, не нравились властям. Но убивать его, как убили позднее Юшенкова, время еще не подошло, вернее, еще не набрались такой невообразимой наглости. Поэтому его просто подставили под бандитскую пулю, имитируя его пристрастность к деньгам. В то время это было очень модно. Любителей денег почти ежедневно стреляли, поэтому с властей, как говорится, «взятки гладки».
Вы хоть и употребляете этот термин «взятки гладки» походя, но наверняка не знаете, отчего так говорят. В то время, когда появилось это слово «взятки», оно еще не понималось как сегодня термин взяточничества. Оно понималось приблизительно как взятки у пчел, то есть отбор у другого того, что тебе не принадлежит по праву. В общем, взятка – фактически – и сам разбой, и то, что разбоем отобрано, взято. А вот взятки «гладки» – это когда, например, отбираешь ртуть голыми руками, ее зернышки настолько гладки, что не ухватишь, не отберешь. Именно поэтому и появилось выражение «взятки гладки», то есть это то, что трудно или вообще невозможно
Не упущу заметить, что если бы это убийство было раскрыто, а не «повешено» на кого–нибудь, то и власти бы к нему не были причастны.
Вторая группа
Александр Лебедь. Помнится, генерал Громов выразился о Лебеде, когда его о нем спросили, примерно в том духе, что разве он может упомнить всяких там комбатов, воевавших под его началом в Афганистане. Он этим хотел его унизить, так как «всякий там» комбат времен Афгана стал уже генерал–лейтенантом, практически «догнал» своего бывшего слишком уж большого начальника. И успел прославиться не только своим быстрым продвижением по службе, но и громким миротворчеством в Приднестровье. А сам генерал Громов как–то застрял, притом из его доблестей вот уже два десятка лет упоминается как заезженная пластинка только одна: «последним перешел мост через Пяндж». Хотя доподлинно известно, что «последним» на мосту был не сам генерал Громов, а его самый боеспособный спецназ. Впереди же генерала по мосту прошли только пацаны–новобранцы. Он – за ними перед телекамерами, последним шел спецназ, уже без телекамер. Я это вспомнил не для того, чтобы обидеть генерала Громова, а чтобы отдать должное покойному генералу Лебедю.
Во–первых, не большие стратеги, сидючи над картами, вели войну в Афгане, а именно комбаты (командиры батальонов), воевавшие на передовой, когда эта самая передовая была вокруг них со всех сторон. И даже под ними, и среди них. Таковы правила партизанской войны. Не мной они придуманы. Точно это же самое творится ныне в Чечне. Во–вторых, тот, кто ведет успешно войну в таких условиях, тот и продвигается по службе ускоренными темпами. И это безусловно характеризует их интеллект. Сидючи все время в засаде, не уничтожишь сколько–нибудь противника, сам вечно обороняешься. Откроешь фронтальное наступление во все стороны, сам попадешь разом во все засады противника, людей потеряешь и ничего не захватишь. Вот между этой Сциллой и Харибдой все время и воюешь, и продвигаешься по службе, если сможешь в таких условиях воевать. Именно так шел по своей служебной лестнице Александр Лебедь, превращаясь из комбата в генерала. А командующий всеми войсками сидел под хорошей охраной в Кабуле, ставил на карте крестики и стрелочки и компилировал из донесений «с мест» свои победные отчеты, не имея совершенно никакой возможности самому все эти «мелкие» операции своих комбатов ни возглавить, ни командовать ими сколько–нибудь целеустремленно и эффективно.
Не касаясь пока дальнейшей биографии Лебедя, напомню, что их два брата, и оба достигли очень больших высот, не имея ни папы с мамой в членах Политбюро, ни ближайших родственников хотя бы в военном министерстве. И даже не женившись ни на будущей аэрофлотовской, ни на мужелюбой дочке Ельцина. А две «случайности» в ряд противоречат теории вероятностей в самой ее основе.
Чтобы мне удобнее было описывать дальнейшие свершения Лебедя, назову–ка я сразу, пока без объяснений, его основную черту – разрубание гордиевых узлов. Обратив особое внимание не на сами поиски таковых, а именно на решимость их разрубать.
Насколько мне известно, гордиев узел – это такая проблема, без решения которой никакую иную, вблизи находящуюся, проблему не решить. Но в том–то и дело, что эта «гордиева» проблема, как правило, лежит на поверхности, и искать ее под землей наподобие золотой жилы нет необходимости. Она видна невооруженным взглядом, как коровья лепешка на дороге.
Самая главная особенность «гордиева узла» состоит в том, что при его разрубании все «боковые» его проблемы решаются как бы сами собой, но в строго заданном направлении: «шаг влево, шаг вправо – считается за побег», как говорят чекисты. Но «чекистам» надо именно, чтобы «влево или вправо», но не прямо, как предписывает этот «узел». Тогда можно стрелять без всякого предупреждения. Это им и надо в конечном счете. Но, опять же, они отлично знают, что разрубив гордиев узел, ситуация никоим образом не будет развиваться «вправо – влево», она будет развиваться прямо. Тогда все «боковые» проблемы рассосутся. Но им надо обязательно выстрелить, то есть, решать боковые проблемы, не трогая самого гордиева узла. Потому сам гордиев узел никогда, никем из властей и не разрубается. Например, создай нормальный, законный суд с неотвратимостью наказания в придачу, и дело в шляпе. Все остальные проблемы будут выдыхаться и сдыхать, как говорится, спонтанно. Но этого же не делается. Этот гордиев узел – жив–здоров, а суета ведется с так называемой коррупцией, которая не причина, а следствие отсутствия нормального суда.
А вот Лебедь специализировался именно на разрубании этих гордиевых узлов, чтобы все потом шло автоматически туда, куда по логике идти следует.
Теперь можно идти вслед за Лебедем в Приднестровье. Что он там делал и в какой последовательности я описывать
Видите теперь, чем отличается военная хитрость от хитрости гражданской? Гражданской хитрости, чтобы созреть, не меньше недели надо, а в наличии – секунды. Именно такой военной хитростью вполне обладал Лебедь, это даже по его остроумным репликам по телевизору видно. И еще по тому, как его пытались арестовать чекисты в гостинице Россия: смех и грех вышел. И еще по тому, как Лебедь, лежа в московской своей постели, как думала вся страна, включая Ельцина, вдруг под утро обнаружился в Чечне. Решимость разрубать гордиевы узлы в сочетании с означенной военной хитростью и стремительностью делала его не только выдающимся генералом, но и гораздо выше. Таким как бывший генерал Наполеон, ставший императором, такими как генерал Эйзенхауэр и генерал де Голль, ставшие президентами.
Чем знаменит Хасавюртовский договор, заключенный Лебедем, и почему его Россия нарушила, сняв Лебедя с работы? Он знаменит разрубанием гордиева узла, после чего война в Чечне мгновенно закончилась. Он знаменит еще тем, что Лебедь, зная о последствиях разрубания этого узла в смысле их неминуемости по причине «прямого» следствия, а не «вправо–влево» от него, принял единственно возможный выход из создавшегося положения – постепенное, но неминуемое отделение Чечни. Ибо другого решения просто не будет, провоюй мы хоть еще сто лет как в позапрошлом веке. Независимо, генерал ты или политик, но, если ты ответственный человек, то обязан смотреть трезво на вещи. И принимать решения не чисто по своему хотенью как Емеля–дурак, а исходя из сложившейся ситуации. Сколько примеров знает мировая история, когда «позорные» на первый взгляд решения оказывались в действительности гениальными и единственно возможными. Взять то же отделение Алжира от Франции. Да таких примеров можно десятками приводить. Хотя бы умный отказ Великобритании от своей колониальной системы. Ибо этим отказом Великобритания ничего фактически не потеряла, а только приобрела, закрепившись экономически в вольном Британском содружестве и возглавив его.
Но Емеля–дурак восторжествовал. И Лебедю не осталось там места. Но и власть поняла, что Лебедь очень для нее опасен.
Красноярский этап характеризуется множеством разрубания гордиевых узлов. Только они, так сказать, краевого, местного масштаба, что не говорит о том, что они сами по себе – мелкие. Энергетический узел, узел криминальный. Но разве обо всех мы, широкая общественность, знаем? Особенно мне нравится военно–красноярский гордиев узел, которого Лебедю не дали разрубить. Иначе бы красноярская армия была бы наподобие армии американской, которая за 21 или 22 дня победила армию Хуссейна. Вот было бы смеху, когда она вступила бы в бой за «освобождение» Красноярского края. Вернее даже, что она бы просто кое–кого попугала своей эффективностью и дальше бы дело не пошло. Отказались бы мы от Красноярска, точно так же как от Фиделя Кастро и Хуссейна. Кажется, дело к тому именно и шло.
Катастрофа вертолета с Лебедем сильно напоминает мне катастрофу вертолета с Федоровым на борту. Из–за электрических проводов. Но не только. К Федорову я еще не приступал, поэтому остановлюсь на этой «катастрофе», как будто о более раннем федоровском вертолете ничего не знаю.
Прежде всего замечу, что, судя по мной уже упомянутой попытке спецслужб арестовать Лебедя в гостинице Россия, вылившейся в стыд и позор для властей, просто так, за здорово живешь, убить Лебедя было почти невозможно. К моменту его устоявшегося губернаторства, я думаю, личная его охрана работала лучше прежнего, совбезовско–хасавюртовского периода. Притом, она основывалась не на «долге службы», не на зарплате, а на любви к герою. (Читайте по этому вопросу Зигмунда Фрейда).