Боги среди нас

Каин

Крышки ящиков были откинуты, а сами баки, как называла их Катя, были до половины заполнены разноцветными мешками и мусором. В нос тут же ударила вонь от разлагающихся отходов. НАстолько сильная, что на глазах выступили слезы. Забавная у мидгардцев традиция — выбрасывать мусор прямо во дворах. Интересно, куда он попадает из этих ящиков? Наверное, уничтожается каким-то магическим образом.

Катя уже ждала меня в машине, которая стояла возле ряда невысоких квадратных клетей, сложенных из кирпича. У каждой такой

коробки были отдельные металлические ворота, выкрашенные в разный цвет. В правом верхнем углу у створок белой краской написаны цифры. Некоторые ворота были открыты, и из коробок раздавался лязг металла, музыка и людские голоса.

Заметив меня, Катя помахала рукой. Я кивнул и направился к ней.

Машина была грязной. Кое-где на кузове виднелись глубокие следы ржавчины. Глядя на это, я поморщился: негоже богу кататься на такой рухляди. Внутри машина оказалась ещё более неудобной и неприятной. Низкие сиденья с потертой, прожженной во многих местах обивкой, мусор, грязь. И сладковатый запах разложения.

— Что за вонь? — прохрипел я, закрыв лицо рукавом.

— Остатки, забытые пациентами. А может быть, и сами болезные. Я не заглядывала в багажник. Не хочу портить свою нежную психику.

— А это что? — я указал на ряд кирпичных клетей. — Тоже жилье?

— Гаражи. Место, где люди хранят машины.

— А, стойла, — понял я. — Здесь питаются эти металлические монстры?

— Нет. Питаются они на заправках. Я покажу. Да заводись ты, рухлядь проклятая!

Катя со злостью ударила ладонью по рулю. Выдохнула, и уже, наверное, в десятый раз повернула ключ в замке зажигания.

Машина заворчала и громко взревела.

— Ещё и бензином воняет. Вот что значит отечественный автопром. И машина, которая старше меня.

— Это сколько ей? — удивился я.

— Лет сто. Раритетная модель. Главное, чтобы она не заглохла по дороге.

Катя вдавила в пол педаль газа и машина поползла вперёд, чихая и захлебываясь.

— Может быть, перевезем мусор на нашей? — поинтересовался я. — Мне кажется, этот зверь при смерти.

— Он мёртвым был еще на заводе. Но не стоит перегружать мусор здесь, да ещё и белым днем, — отрезала девушка, выворачивая руль. — Остается надеяться, что этот зомби не перестанет двигаться по пути. Или что нас не остановит полицейский патруль.

— Повезет, — хмыкнул я, понимая, что Фригг крепко спит в чертогах Асгарда. И вряд ли ей есть дело до того, повезет ли какой-то мидгардке. Говорить я этого не стал. Просто отвернулся, уставившись в открытое окно.

Я оказался прав. Едва машина, рыча, как разозлившийся Фенрир, выползла из арки двора, мужик в зелёном жилете махнул полосатой палкой в сторону обочины.

— Блядь! — выругалась Катя, послушно сворачивая в указанную точку. — Проклятые мусора.

— Что случилось?

— Пока ничего. Но если он начнет досмотр машины —

мы поедем в изолятор. А оттуда в тюрьму. И очень надолго. Там и заведешь себе друзей.

Катя осеклась и замолчала. Потому что к водительской двери не торопясь подошёл огромный мужик в фуражке и зелёной жилетке, на которой было написано «Дорожная автоинспекция». При виде этого мужика я испытал самые противоречивые чувства. Скорее всего, стража дорог в городе мало работает и хорошо зарабатывает. Вон, какое пузо отъел. Да и шеи почти нет. Стражник больше походил на вставшую на задние лапы свинью. Наверное, здесь очень мало преступников или они очень неторопливые. Иначе пузатых стражей быстро бы разогнали. Такой вряд ли догонит базарного вора.

Сотрудника окружала темно-зелёная аура. Этот цвет преступления я знал. Стражник был взяточником.

— Мусор очень любит деньги, — едва слышно шепнул я, нагнувшись к Кате.

— А кто их не любит? Они обычные люди, ничто человеческое им не чуждо, — одними губами прошептала Катя в ответ.

Сотрудник правопорядка все еще стоял у двери. И вид у него при этом был крайне недовольным. Он постучал костяшками пальцев по стеклу и сделал какой-то жест. Катя тут же закрутила ручку на двери и стекло медленно поползло вниз.

— Добрый день, — задыхаясь, прошипел стражник, приложив ладонь к козырьку фуражки. Видимо, дорога в несколько метров оказалась слишком тяжёлый и утомила этого мужика. — Майор Самойлов. Предъявите документы.

Губы Кати расплылась в самой милой улыбке, на которую только была способна девушка:

— Добрый день, товарищ майор, — проворковала она. — Документы? Сейчас.

Она наклонилась ко мне, открыла маленькую дверцу на панели. Порылась в тайнике, обернулась к стоявшему стражнику:

— Простите. Документы я, наверное, дома забыла, — пожала плечами девушка, и вид при этом у нее был очень виноватый.

— Да, — влез в разговор я. — Давайте мы просто вам заплатим. Сколько денег вы хотите, чтобы нас отпустить?

Лицо Кати мигом побледнело. Стражник же, наоборот, покрылся красными пятнами:

— Взятку предлагаете? — прохрипел он, буравя меня маленькими злыми глазками.

— Ну, разумеется. Вам же нравятся деньги, не так ли? — с невинным видом подтвердил я, глядя на красного от гнева полицейского.

— Выйти из машины, — с трудом прострел Самойлов.

— Зачем? — не понял я.

— Выйдите из транспортного средства, — повторил майор. — Иначе мне придется применить силу.

— По отношению ко мне? — я ткнул себя пальцем в грудь. — Ты? Я же тебя как тростинку сломаю.

— Не спорь с ним, — прошипела Катя. — Просто выходи из машины.

— Ладно, — пожал плечами я. — Как скажете.

— Откройте багажник.

— Может быть не надо, майор, — слабо попыталась поспорить Катя.