Богиня из сна
Шрифт:
– Что?! – Лицо Робера покрылось мертвенной бледностью.
Селеста, несколько озадаченная, переглянулась с Фредериком д’Юбуа, который не спускал с него глаз. Только Серж не смотрел на своего бывшего хозяина. Должно быть, он просто боялся его.
– Именно так, – резко выпалила она. – Правда, я хотела выкупить мальчика у вашей матушки, но Бернар заявил, что это может вам не понравиться. Тогда я попросила отдать его мне в услужение, на что графиня охотно согласилась.
– Допустим, она отдала его тебе, – кивнул
Селеста ответила ему вопросом:
– Разве было бы хорошо оставлять мальчика в вашей конюшне, видя, как он там надрывается? Боюсь, это не по-христиански, согласитесь.
Судя по всему, Селеста просто хотела облегчить ему жизнь. Но плохо было то, что она напоролась именно на Сержа. Чёрт возьми! Селеста ни о чём не должна знать. Иначе его юношеское безумство выйдет наружу. И он не должен этого допустить.
После некоторого молчания граф с леденящей улыбкой на лице заявил:
– У меня нет ни для кого исключений, мой милый паж.
– Да что вы говорите, сударь? – воскликнула Селеста, не веря своим ушам. – Я не думала, что вы столь бесчеловечны.
На её дерзкое обвинение Робер не нашёлся, что ответить. Он только вперил в юную маркизу свои зеленовато-голубые глаза. А сбоку на неё глядели другие аквамариновые глаза в обрамлении пушистых ресниц, которые точной копией воспроизводили сидевший перед ними оригинал. Барон д’Юбуа, заметив столь обличительное сходство, повернул к Селесте голову. Они обменялись многозначительным взглядом, правда, не оставшимся незамеченным графом.
Внезапно его лицо во второй раз побелело. Это навело их на мысль, что осенившая догадка, стало быть, верна. Но почему он так жесток к малышу? Было совершенно неясно.
Селеста, видя, что Робер не собирается оправдываться, холодно улыбаясь, осведомилась:
– Почему вы молчите, сударь? Ответьте мне. – Она перевела дыхание. – Разве такого малыша вам не жалко? Он же ещё ребёнок, чтобы работать в конюшне.
– Прошу не совать свой нос в мои дела! – Его голос понизился от ярости.
Проклятье! Как объяснить ей, что он даже не знал об этом? Его никогда не интересовала судьба мальчика. В сущности, этим занимались другие. Скорее всего, его матушка или мажордом. Впрочем, ему надо это выяснить.
– Ваши дела меня нисколько не интересуют, – запальчиво бросила Селеста минутой позже. – Но я не могу оставаться равнодушной к судьбе этого мальчика.
– Сожалею, Селеста. – Граф нахмурил брови. – Однако я не имею понятия, о чём ты говоришь. Ведь домом занимается моя матушка. Она тут хозяйка. А слугами – мажордом. Все претензии к ним. А меня оставьте в покое, мой милый паж.
Селеста и Фредерик снова переглянулись. Должно быть, он и впрямь далёк от тех обвинений, которые она предъявила ему. Между прочим, полное безразличие к судьбе мулата вовсе не оправдывало графа. И она собиралась обвинить его
Барон д’Юбуа посмотрел на него. Интересно, кому она адресована? Или прибывшие не устраивают его?
– Судя по всему, у вас сегодня гости, – небрежно заметил он, переводя взгляд на окно. – Вы, несомненно, ждали их, мессир граф.
– К вашему сведению, я никого не ждал, сударь, – парировал граф, мрачнея на глазах.
– Но у вас будет приём гостей, – возразил Фредерик, натянув на свою физиономию полную невозмутимость, что так бесило Селесту.
– Ну и что вы этим хотите сказать?
– Думаю, сегодня вряд ли будут нужны вам услуги пажа, – решительно заявил барон д’Юбуа.
– Ах, вот оно что! – Робер натянуто улыбнулся самой леденящей улыбкой и бросил на полированный стол сжатую в руке книгу. – Позвольте, мессир барон, это решать мне.
– Конечно, – согласился тот. – Однако вы могли бы сегодня освободить Селесту от обязанностей пажа.
– Боюсь, мой паж нужен мне в любом случае, – возразил граф. В его глазах вспыхнула откровенная ненависть. – А вот в свите своей она вряд ли нуждается.
– Вы тоже, сударь, предоставьте мне самой судить об этом, – огрызнулась Селеста, гневно сверкнув глазами.
– Думаю, Селеста права, – тут же подхватил Фредерик, весьма довольный её ответом.
– Почему вы боитесь остаться со мной одна, мадемуазель? – сухо осведомился Робер, вперив в неё холодный взгляд. – Уверяю, никто не собирается лишать вас чести. Поскольку вы меня интересуете лишь как паж.
– Рада слышать, – без улыбки проронила Селеста и перевела на барона взгляд. – Ну что ты скажешь на это, Фредерик?
– Вполне очевидно, что мессир граф говорит правду, если судить по тому, как он обращается с тобой, – ответил тот.
– И как же, по-вашему, я обращаюсь с ней? – Граф уставился на него. – Извольте объясниться, сударь.
– Уж точно не как с дочерью знатного вельможи, – сдержанно пояснил Фредерик. – Вы сами прекрасно это знаете, граф.
– Между прочим, для меня она только паж, и больше ничего, – категорически заявил Робер, немало удивив его.
Должно быть, он в этом старался убедить прежде всего себя, догадался барон д’Юбуа. Для него уже не было секретом, что граф неравнодушен к Селесте. Ведь он просто пожирал её глазами, стоило только оказаться им рядом.
Фредерик кинул взгляд на Селесту, молча слушавшую их, и посмотрел на Робера.
– Хотелось бы верить в искренность ваших слов, сударь, – с едва заметной усмешкой проронил он. – Ведь Селеста всего лишь старается возвратить вам карточный долг своего отца. Если вы каким-то образом обидите её, то дело будете иметь со мной.