Богиня из сна

Кубер Аси

– Хватит, Флоран! – взревел граф. – Ты прекрасно знаешь, что это одно и то же лицо!

– Ну и что же?

– Она не могла находиться в гостиной. Ведь ей понадобилась бы минимум полчаса, чтобы сменить свой маскарад. Ты явно спутал её с кем-то.

– Эти длинные локоны пепельного цвета нельзя спутать ни с чем, ваше сиятельство, – возразил камердинер, не моргнув глазом.

– Возможно, – сухо процедил он, – но это немыслимо. Разве я не дал ей своё поручение?

– Вы имеете в виду те интимные письма, которые вы строчили сегодня утром.

– Разумеется, –

зло бросил граф де Фэрмонт.

– Должно быть, ваша матушка перехватила их. Ведь она держала в руках пачку писем. Во всяком случае вы можете это выяснить у её сиятельства.

– Чёрт знает что! – ещё больше помрачнел Робер и, в упор глядя на Флорана, произнёс: – Хорошо, не будем больше о ней. Ты должен выполнить одно важное дело. Отправляйся прямо сейчас в порт. Там стоит торговое судно итальянского купца Серджио Доррети. Передай письмо его капитану. – Он протянул толстый пергамент камердинеру. – После чего можешь быть свободным.

Взяв письмо, Флоран ответил:

– Будет сделано, ваше сиятельство. – И, низко поклонившись, вышел из кабинета.

Уже приближаясь к забору конюшни, камердинер увидел двух всадников, выезжавших оттуда, в которых он узнал пажа графа и барона д’Юбуа.

Судя по всему, паж наконец решил исполнить приказание хозяина. Но куда едет барон? Это было для него загадкой. Правда, если бы он сейчас был свободен, то непременно проследил бы за ним. Пожав плечами, он двинулся вперёд. В конце концов, какое ему до этого дело?

А граф де Фэрмонт, оставшись один в кабинете, с мрачным видом размышлял. Ясное дело, Флоран разыгрывает его. Как могла Селеста, быстро переодевшись, тут же оказаться в гостиной и предстать перед взором его матушки? Тут что-то не так. Должно быть, камердинер решил над ним подшутить. Или эта чертовка и на самом деле успела сменить свой костюм пажа? Но для чего? Кстати, ей лучше в таком виде доставить его письма адресатам. Пусть она убедится, что он не страдает без женского внимания. У него их предостаточно, чтобы она не воображала, что он влюблён в неё.

Когда уже стемнело, граф де Фэрмонт появился в конюшне, освещённой кое-где фонарями. Он собирался нанести вечерний визит одному из своих друзей, прежде чем отправиться на тайное свидание к своей любовнице Мадлен де Бенуа.

Робер уже давно не видел её. Вернее, с тех пор, как ему приснился невероятный сон про Дивную Богиню. Тогда он, как ужаленный, сбежал от неё. Сейчас граф, стоя в конюшне, предвкушал картину их любовной встречи. Но не зная, как Мадлен де Бенуа встретит его, он с усилием воли подавил в себе вспыхнувшее желание и оглянулся, ища взглядом конюха. Однако Бернара нигде не было видно.

Не найдя его, Робер решил сам оседлать коня и направился к стойлу, чтобы вывести оттуда Меркурия. Лишь только он приблизился к перегородке стойла, как племенной жеребец цвета воронова крыла, увидев своего хозяина, неистово заржал. Улыбаясь, Робер погладил по загривку коня,

который взглянул на него большими умными глазами. После чего Меркурий, ткнувшись головой о его руку, быстро успокоился и принялся жевать сено.

В конюшне установилась тишина, нарушаемая лишь негромким пережёвыванием коня. Граф стоял и смотрел на Меркурия, думая о том, что не зря выложил за него кругленькую сумму, когда был на ярмарке в Ниме полгода назад. Верный конь, казалось, и дня не мог прожить без своего хозяина, хотя только вчера ночью он вернулся на нём из родового поместья. А сегодня он был занят бумажными делами и ещё не успел поездить верхом.

Когда приличная охапка сена была уничтожена Меркурием, Робер только было собрался вывести его из стойла, как со стороны двора послышались чьи-то голоса и вслед за тем раздался женский серебристый смех, пригвоздивший его к месту. Гадая, кто может так заливисто смеяться, он уставился на закрытые ворота конюшни, напрягая зрение.

Вскоре ворота распахнулись и в открывшемся проёме показался барон д’Юбуа, который вёл под уздцы пегого скакуна. А за ним в конюшню вошла Селеста с белой лошадью. Фонарь у входа явственно осветил их довольные и улыбающиеся лица. Увидев такую картину, граф невольно отступил вглубь конюшни, где царил полумрак.

Позднее он и сам не мог толком объяснить себе, что побудило его так поступить. По всей вероятности, он просто не захотел быть обнаруженным ими. Не замеченный никем, Робер впился взглядом в видневшиеся фигуры, следя за каждым их движением.

Барон д’Юбуа повёл своего коня в стойло. Селеста, отпустив поводья, не сводила с него глаз, в то время как у её белой кобылицы валил пар из ноздрей. У графа не оставалось сомнений, что скачка была умопомрачительной. Увидев свою загнанную лошадь, он мрачно сдвинул брови. Проклятье! Ей почти удалось погубить такое благородное животное! Казалось, ещё миг – и она рухнет как подкошенная.

В этот момент до него донеслось:

– На этот раз ты взял реванш, Фредерик. Моя кобылица намного отстала от твоего коня.

– Ты так считаешь, Селеста? – Фредерик, сняв седло с коня, бросил его в сторону и стал выскребать бока жеребца.

– Конечно, – улыбнулась она. – Ты же, как ветер, умчался вперёд. И тебе пришлось долго меня ждать, пока моя лошадь не догнала твоего коня.

– Я не должен был оставлять тебя одну, Селеста, но этот дьявол совершенно не слушался поводьев.

По лицу графа скользнула удовлетворённая усмешка. Где такому столичному франту справиться с его конём! Пегий иноходец был его гордостью, но услышанные затем слова подвергли его в ярость:

– Должно быть, у него норов, как у своего хозяина.

Селеста разразилась смехом. Этот смех болью отдался в его душе. А Фредерик оторвал взгляд от коня и, взглянув на неё, сказал:

– Ну и шутница же ты, Селеста!

Продолжая хохотать, Селеста так близко подошла к барону, что её короткий чёрный плащ почти касался его.