Богиня из сна
Шрифт:
– Разве вы знаете его?
– Не имею чести, – сухо отрезал он. – Я же говорил, что это дело поручил своему адвокату. Он собрал некоторые сведения о молодом графе.
Анри де Моне скрыл от дочери, что он пытался избавить её от участи пажа, предложив графу Роберу де Фэрмонту через своего адвоката крупную сумму. Это было ещё год назад, когда он получил его первое письмо. Однако граф был неумолим. Он только дал своё согласие на то, что подождёт, пока его первенец подрастёт.
– Боюсь, мне понадобится костюм пажа, папа, – заявила Селеста,
Они посмотрели друг на друга и неожиданно весело рассмеялись.
– Безусловно, Селеста. Всё уже давно готово. И костюмы пажа, и твой новый гардероб дожидаются тебя в твоей комнате.
– Как?! – воскликнула Селеста, не веря своим ушам. – Стало быть, вы были уверены в моём согласии, верно?
– Да, я знал, что могу на тебя положиться.
– Конечно, папа! – рассмеялась Селеста звонким смехом. – И даже не сомневайтесь в этом.
– Я рад, что ты не теряешь чувство юмора в такой ситуации, – заметил старый вельможа. – Однако хочу сказать, что тебя будет сопровождать небольшая свита с вооружённой охраной. Ведь дороги Франции небезопасны.
– Папа, это совершенно излишне, – возразила Селеста.
– Нет, Селеста, не спорь! Дочь маркиза не может путешествовать одна, без свиты и хорошей охраны. А я очень стар, чтобы выдержать дальний путь. Поэтому я не могу быть тебе опорой.
– Ну хорошо, – уступила она. – Кто же будет меня сопровождать?
– Барон Фредерик д’Юбуа, наш дальний родственник.
– Ах, папа, это же неудобно! – возмутилась Селеста. – Я совершенно не знаю его.
– Отчего неудобно, Селеста? Ведь сопровождающий весьма воспитанный и учтивый молодой человек. Кроме того, он же твой родственник. И мне будет гораздо спокойнее, если возле тебя будет именно он.
– Скажите, папа, а почему он согласился сопровождать меня?
– Видишь ли, Селеста, он недавно пережил несчастную любовь. Поэтому небольшое путешествие будет ему только кстати.
– Что ж, тогда я не против. – Селеста порывисто встала и, присев в реверансе, выпорхнула из кабинета.
Маркиз де Моне остался один. Он обвёл кабинет невидящим взглядом, посмотрел на дверь, за которой исчезла его дочь, и грустно вздохнул.
Господь свидетель, он не хотел для Селесты такой участи. Его сердце заныло в груди, но он постарался утешить себя тем, что через год её судьба непременно изменится… А ведь всё могло быть иначе, если бы тогда он проявил настойчивость в атаке Кристины, чем молча уступил её беспутному графу.
Для Селесты две недели пролетели незаметно. Первую неделю она провела в своём поместье, заново открывая прелесть пасторальной жизни. Вторую неделю – у своей тёти Алины де Ванс в Париже, где Селеста познакомилась с бароном Фредериком д’Юбуа, своим родственником.
Барон оказался и вправду приятным молодым человеком. Ему едва исполнилось двадцать пять лет. И он должен был сопровождать её в пути вместе с камеристкой Кати. Когда закончилась последняя
Карета, запряжённая шестёркой превосходных скакунов, вихрем неслась по дороге, увозя Селесту всё дальше от родных мест. Прильнув лицом к окну, она с жадностью обозревала местность, где проносились необъятные леса, зеленеющие долины и обширные пустоши, чтобы запечатлеть их в своей памяти. Зная, что нескоро увидит родные места, Селеста разжигала в себе ненависть к графу де Фэрмонту. Однако лучшие качества её характера взяли над ней вверх, и она лишь с грустью смотрела на деревни и города, оставляемые позади.
Барон д’Юбуа, видя рядом печальную физиономию Селесты, старался занять её разговором. Он говорил без умолку и шутил, пока у неё не поднялось настроение. И дальнейшая дорога показалась ей не такой уж тягостной.
Прошло более месяца, прежде чем окружавшая путников панорама сменилась зреющими полями и цветущими садами. Ей стало ясно, что они уже на юге страны. Селеста вздохнула с облегчением. Значит, до Прованса осталось не так уж много пути. А там и Марсель, где находился господский дом ирреального графа.
В одну из жарких майских ночей граф Робер де Фэрмонт заглянул к мадам Мадлен де Бенуа, с которой он тайно встречался в последнее время. Уже две недели он не видел свою любовницу, и эта ночь обещала быть просто фантастической.
Едва ли не с порога роскошной спальни набросившись на молодую белокурую женщину, Робер овладел ею с яростной страстностью, чем немало удивил её. Похоже, он изголодался за то время, что не виделся с ней. Значит, у него и на самом деле нет других женщин, кроме Мадлен. Это немного успокоило её.
Граф де Фэрмонт, утолив любовный голод, перевернулся на бок и мгновенно уснул. А Мадлен, не зная, что Робер уже спит, счастливо вздохнула и потянулась к нему. Она была признательна своему любовнику, доставившему ей столько сладостных мгновений. Но в нескольких дюймах от графа она замерла, увидев его спящим.
По всей вероятности, он не собирался покидать её постель.
Уютно устроившись на подушках, Робер спал непробудным сном. Смотревшая на него женщина только покачала головой. Хорошо, что её супруг уехал из города, иначе быть бы скандалу!
Мадлен бросила взгляд на полузакрытое портьерами окно, где звёздная ночь заглядывала в спальню, и решила не будить своего любовника. Она легла рядом и, обняв его рукой, крепко заснула. Правда, он даже не почувствовал её объятия и уж никак не отреагировал на эту ласку.
В тот момент граф был во власти невероятного сна. Море сверкало в лучах заходящего солнца, отражая голубое небо. По вспененным волнам нёсся бриг, чей красный корпус и громада белоснежных надутых парусов четко выделялись на линии горизонта.