Богоборец. Дорога Силы
Шрифт:
— Диверсантов привезли? — и, дождавшись кивка, едва заметно поморщился. Он никогда не любил наблюдать за пытками… но, увы, это частенько требовалось. Особенно в таких случаях, когда чувство правды Обладателя было прямо-таки необходимо. Нелегкая ноша гертэна.
— Ну что ж, пойдем. Узнаем, кто решил попробовать нас на зуб.
Глава 9
«Чувства благодарности не знают лишь животные и адепты Тьмы»
Неизвестный адепт Света
— Уверен, что готов?
— Не особо, — хмуро ответил я. — Но время уже на исходе, надо хотя бы попробовать. Если будет совсем плохо,
Марафон саморазвития длился уже примерно полтора месяца. И мы основательно подзадолбались. Да, рывок вперед мы совершили прямо-таки гигантский, но какой ценой? Психологически мы выгорали с каждым днем, с отвращением вновь и вновь заставляя себя браться за культивацию. Развлечений в пещере был самый мизер, но всё-таки из этой проблемы мы выкручивались.
Сначала просто разговаривали обо всем на свете. Читали немногочисленные книги, взятые с собой, и мои заметки.
Прошерстили аукцион и купили набор для игры в тер’хэк — азартную игру, популярную среди аристократии. Игра сложная — что-то вроде усложненных шахмат с элементами удачи и необычных тактик: кидаешь четырехгранные пирамидки и, в зависимости от результата, двигаешь фигурки по пазам в поверхности шара. Шар, в свою очередь, и сам вращается по результатам броска отдельной пирамидки, так что часть чужих (да и своих) фигур, оказавшихся на другой стороне, в отдельный момент игры ты попросту не видишь — приходится ходить вслепую… Набор встал нам в копеечку — как ни крути, но на Системный аукцион выставляли только произведения искусства, обычные фигурки из деревяшек попросту не окупались. Но, честно говоря, нам было уже плевать — настолько хотелось разнообразить быт, что даже потратить три Стальных монеты за набор резных фигурок, пирамидок и шар из кости Хиатуса, зачарованных на прочность и противодействие жульничеству, было не жалко. Заодно прикупили и лигаус — струнный инструмент, смахивающий на противоестественный гибрид гитары с арфой, но довольно скромных габаритов.
Последнюю покупку Диомеда сделала сама и подарила мне на день рождения: счет времени мы немного потеряли, но если примерно прикидывать — именно в этом подземелье мне уже стукнуло тринадцать лет. Теперь в промежутках между разговорами и партиями в тер’хэк, я осваивал лигаус, вспоминая давно забытые навыки игры на гитаре и пытаясь подстроить их под непривычный инструмент. Получалось, к моему удивлению, довольно неплохо. Помогали сверхчеловеческая ловкость, влияющая в том числе на аккуратность движений и растяжку пальцев, и такое же завышенное восприятие, дающее, по сути, идеальный музыкальный слух. Без учителя, конечно, было тяжко, но парочку песен за последние недели я освоить успел.
Но развлечения — дело десятое. В Тоскливых Холмах мы тоже сидели добрый месяц, и как-то справлялись. Главной проблемой пещеры являлось полное отсутствие воды. Любой. Еду и питье мы закупали на аукционе, а вот купить там бочку воды, чтобы банально помыться, не было никакой возможности. Да, высокие ранги Закалки позволили нам уже частично отдалиться от всяческих телесных нужд: все органы, включая кишечник, стали работать куда эффективнее, да и в целом, пить и есть тоже требуется уже заметно меньше, поскольку организм частично перешел на питание непосредственно энергией Ци — потому и отходов жизнедеятельности, включая пот и кожное сало, стало куда меньше. Но целиком мы от этого не избавились. Увы. Так что спустя полтора месяца без мытья и с учетом регулярного справления нужд — пусть даже в самый дальний уголок — мы сидели и каждый день проклинали свои сверхчувствительные носы: запашок в желтой зоне стоял еще тот.
Ну а теперь я с бурей сомнений в душе стоял перед зеленой завесой. Да, я стал заметно сильнее. Да, я всё так же напирал в основном на развитие энергетики, жертвуя Закалкой, так что, скорее всего, очередной скачок
А, к черту. Если не хватит — потрачу зелья, просижу там, сколько смогу, и вернусь в желтый пояс. Об этом мы с Диомедой тоже поговорили, когда она предлагала докупить еще эликсира. Но если я за два дня не успею приспособиться — значит, я попросту поторопился с переходом. Пить лишние зелья сверх упомянутого десятка, рискуя попросту обосраться (в самом прямом смысле этого слова) из-за передозировки, я уж точно не буду.
— Ладно. Поди, не навсегда прощаемся, — я подмигнул девушке, и, недолго думая, шагнул вперед.
Зеленая зона… разочаровала. Нет, скачок в плотности Ци имелся, и был более чем заметным. Но то ли он всё же оказался менее резким, чем между предыдущими зонами, то ли я перестраховался в плане своего предварительного развития, то ли и то, и другое… и, может быть, что-то еще третье… В общем, никаких особых проблем я не ощутил. Более того, пусть и с большим трудом, но я мог работать с местной энергией практически сразу после перехода. Даже без зелий.
Впрочем, зелья я все равно выпил. Зря, что ли, брал? Развиваться они помогают в любом случае, просто эффект заметнее именно в таких вот случаях, «на грани». Но даже во внешнем мире их можно периодически пить, просто это редко кто делает — дорого, и эффект заметен лишь в самом начале пути или на длинной дистанции. Взрослым же дешевле и эффективнее накопить денег и заплатить за посещение безопасного Очага.
А еще в этот раз я взял с собой часы. Не то чтобы они были так уж необходимы, но теперь мы могли их себе позволить, так что… почему бы и нет? Механических часов местные умельцы так и не придумали — обходились клепсидрами, но дешевые варианты брать не имело смысла. Малополезно в быту. А вот более дорогие, артефактные, представляли из себя довольно занятные образчики магического мастерства. В базе — все та же одиночная клепсидра, размером с ладонь, зачарованная на прочность. Но сверху на нее накручивалось множество дополнительных конструктов — на ускорение и замедление течения воды, чтобы можно было отмерять различные интервалы времени, на самостоятельное переворачивание клепсидры и даже на некий допотопный «экран» с черточками, на котором показывалось, сколько интервалов уже прошло.
Вариаций измерения, по крайней мере, в моих часах, было довольно скудное количество, но, по крайней мере, они были интуитивно понятны. Самый большой интервал — сутки. Если разделить его на три части — от полудня до заката, от заката до рассвета и от рассвета до полудня — получится местный «день», «ночь» и «утро». В реальности, они, конечно, не были равны друг другу, но на клепсидрах измерялись одинаково. Дальше каждая треть суток делилась еще на три интервала — «время медитаций» или «медиты», как их называли местные, если переводить грубо. Как нетрудно догадаться, эти два-три земных часа считались идеальной протяженностью медитации, после которой стоило встать, размять ноги, попить чаю или поработать. Ну а если медиты еще раз поделить на три — то получался местный час, которым мерили уже что угодно. Дальнейшие же уточнения времени требовались лишь специалистам — самим артефакторам, алхимикам, и иже с ними. Собственно, даже часы и медиты использовали в основном в городах — за все детство в Гельте клепсидру, подобную моей, я видел только у Эдура Бахета, а остальные окружающие с точностью измерения времени не заморачивались от слова совсем.