Богорождённый

Кемп Пол

Минсер продолжал шептать молитвы. Впереди поднимались тёмные зазубренные пики Грозовых вершин, похожие обнажённый хребет какого–то великанского зверя, достигающий, казалось, самого неба. Через час они вошли в предгорья. Ландшафт стал резко подниматься. Ущелья и расщелины изрезали горные склоны. Перевал, который они искали, мог находиться где угодно. Если бы не Минсер, они никогда не смогли бы его найти.

Минсер вёл их, опустив голову. Его воля была сломлена. От усталости он шатался и спотыкался.

— Ты

уверен, что ведёшь нас верным путём? — спросил Сэйид, отвесив ему затрещину.

Минсер вздрогнул, пробормотал что–то неразборчивое и заковылял дальше. Время от времени он оглядывался вокруг, оценивая их местоположение.

— Отвечай, коробейник, — сказал Зиад, и новый приступ кашля одолел его.

Сэйид был удивлён, что брат снова кашляет так скоро после чистки. Болезнь внутри него, должно быть, не просто становилась хуже — с каждым прошедшим днём она развивалась всё быстрее и быстрее. Сэйид задумался — может быть, изменения в его собственном теле, которые принесла Волшебная Чума, тоже ухудшаются, просто он этого не замечает?

— Ты слышал его, — сказал Сэйид, толкнув Минсера на землю. — Ты говорил про перевал. Где он?

Минсер поднял голову, чтобы заговорить, но прежде чем он успел что–либо произнести, лицо коробейника позеленело и его вырвало. Он попытался закрыть рот, пока его рвало, но из–за этого рвота только полетела во все стороны. Стремительное путешествие не прошло для него даром. Захлёбываясь и задыхаясь, он указал на один из узких проходов в горах. Проход скорее был похож на расселину, чем на перевал.

— Если ты лжёшь… — начал Сэйид, позволив воображению Минсера закончить фразу за него.

Коробейник помотал головой, его двойной подобородок затрясся.

— Дай ему воды и заставь идти дальше, — сказал Зиад.

Сэйид протянул Минсеру бурдюк, и коробейник начал жадно пить.

— Поднимайся, — сказал Сэйид, и поставил толстяка на ноги с легкостью, с какой другой человек мог бы поднять ребёнка.

— Ты поведёшь нас через перевал.

Минсер замотал головой.

— Я не знаю дороги. Там был туман и…

— И что? — спросил Зиад.

— Ничего, — ответил Минсер, и Сэйид понял, что он лжёт.

— Сэйид, — Зиад кивнул на Минсера.

Сэйид подошёл к коробейнику, тот выставил перед собой руки, попятился и упал.

— Прошу, не надо!

— Тогда скажи мне правду, торговец.

На лице Минсера отразилась его внутренняя борьба, но страх в конце концов взял верх.

— Там были… духи в тумане.

Голос Зиада звучал низко и угрожающе.

— Духи–стражи?

— Я не вижу никакого тумана, — сказал Сэйид.

— И ты, наверное, думал, что эти духи тебя спасут? — спросил Минсера Зиад.

На это коробейник ничего не ответил. Он дрожал от страха всем телом. Мяукая, коты теснее сомкнулись вокруг него.

— Там нет тумана, — повторил Сэйид.

—

Как давно ты проходил перевал? — спросил Зиад.

— Четыре года назад, — ответил Минсер.

— Тумана нет, — сказал Зиад, откашлявшись мокрым кашлем. — И сторожевых духов тоже.

— Нет? — переспросил Минсер голосом маленького мальчика.

— Нет, — подтвердил Зиад. — А значит, тебе нечего и надеяться сбежать. Пошевеливайся.

Сэйид потащил Минсера за воротник, и они вступили на перевал. По обеим сторонам поднимались узкие кривые склоны. Почти сразу же стали встречаться тоннели, трещины и другие естественные ответвления.

— Куда? — спросил Сэйид, встряхнув Минсера.

— Я не знаю, — сказал коробейник. — Я же сказал, здесь был туман. У нас были проводники.

— Кто?

— Слуги Амонатора, — сказал Зиад, опустившись перед булыжником. Он указал на камень, на котором виднелся вырезанный символ отца рассвета — пылающее солнце над сомкнувшей лепестки розой.

— Они пометили путь, — сказал Сэйид.

Зиад упёрся руками в колени и встал.

— Похоже на то. Минсер, там были другие метки?

— Был туман, но да. Время от времени они искали метки.

— Хорошо, — сказал Зиад. — Очень хорошо. С их помощью мы отыщем путь.

— И вы можете отпустить меня, — сказал Минсер. Дрожь в голосе выдавала его страх.

— Да, — согласился Зиад. — Ты нам больше не нужен. Получай свою свободу.

Он махнул рукой котам, те зашипели и бросились на коробейнка. Минсер завизжал и бросился прочь. Коты царапали и кусали его. Уставшие ноги торговца подкосились, и он упал. Коты бросились на него и принялись рвать его тело. Хлынула кровь, раздались крики.

— Уберите их! Уберите!

Сэйид наблюдал за убийством, ничего не ощущая. Зиад засмеялся, когда Минсер попытался схватить ближайший камень, чтобы ударить кота. Кот легко увернулся от неловкого удара и вонзил клыки в запястье Минсера.

— Сохрани меня свет! Сохрани свет!

Смерть коробйника была медленной и мучительной. Его крики эхом отражались от поверхности гор. Коты, шерсть которых пропиталась человеческой кровью, смакуя, вылизывали изуродованное тело. Из пасти одной из кошек свисала оторванная нижняя губа.

Зиад снова опустился перед меткой Амонатора, пытаясь запечатлеть в памяти её очертания. Через миг он встал, достал из своего плаща жемчужину, раздробил её камнем и собрал полученный порошок в ладони. Он нашёл раздвоенную палку, осыпал её жемчужной пылью и произнёс слова прорицающего заклинания, которое Сэйид за прошедшие годы слышал не одну сотню раз.

— Исключая символ Амонатора на камне рядом со мной, — сказал Зиад. — Покажи мне ближайший такой символ.

Раздвоенная палка стала полупрозрачной и как будто заставила Зиада развернуться, магия потащила его к следующей вехе.