Богословские труды
Шрифт:
Другой важный пункт, который нужно помнить, — это то, что пока человек живет, он всегда может пасть. Никакое состояние святости, никакое богатство не обеспечивают его от возвращения искушений, страстей и даже греха, если только он становится небрежным, самодовольным или гордым. Даже «бесстрастие», свобода от страстей может быть снова утрачена нами по нашей вине. В этом одно из основных различий между «Духовными беседами» и еретическим мессалианским учением, которое утверждало, что в состоянии «бесстрастия» человек уже более не может пасть [560] . У прп. Макария имеется много ярких описаний такого рода падений из благодатного состояния. «Один из братьев, — говорит он, — молившийся вместе с другим, был пленен Божественною силою. Будучи восхищен, он увидел вышний город Иерусалим и светлые образы и бесконечный Свет. И он услышал голос, говорящий: «Это есть место упокоения праведных». И немного спустя, пришедши в надмение и подумав, что виденное относилось к нему, с ним случилось, что он впал в самые сокровенные и глубочайшие грехи, в бесчисленное множество зол» [561] . Человеческая свобода сохраняется даже в высших состояниях благодати. «Связанный Духом Святым и опьяненный небесными вещами имеет власть обратиться ко злу… даже вкусившие благодати Божией и ставшие причастниками Духа, если они не будут осторожны, потухают и становятся худшими, чем когда они были мірскими» [562] .
560
Тимофей, пресвитер Константинопольский (первая половина шестого века), так формулирует в своем сочинении «О приходящих ко Святой Церкви» мессалианское учение о
561
Духовные беседы, 17. 14. — PG 34, 633 А.
562
Там же, 15. 36 (600 CD).
В другом месте, однако, прп. Макарий как будто бы допускает, что человек, достигший совершенной любви, более не подвержен искушениям. Он говорит: «Если же кто достиг совершенной любви, таковой отныне связан и пленен благодатью» [563] . Но он немедленно добавляет, что это совершенно исключительное состояние и что очень легко ошибиться в оценке его достоинства. «Но если кто приблизится совсем близко к мере любви, но не достигнет, чтобы быть связанным самой любовью, таковой еще находится под страхом, и в войне, и под угрозой падения, и если он не примет мер предосторожности, сатана повергает его на землю» [564] . И прп. Макарий говорит, что он никогда не встречал совершенного человека. «Я еще не видел совершенного человека, христианина и свободного, — говорит он, — но если даже кто и упокоевается в благодати и входит в тайны, и откровения, и во многую сладость благодати, однако и грех соприсутствует ему изнутри» [565] . Поэтому, пока мы живы, мы должны быть готовы сражаться против темных сил. «Сатана никогда не успокаивается, чтобы не воевать. Пока кто живет в этом веке и носит плоть, против него ведется война» [566] . Даже «когда вкусит кто благости Господа, и насладится плодами Духа, и отнимется от него покрывало тьмы и свет Христов воссияет… в радости несказанной…
563
Там же, 26. 16 (685 АВ).
564
Там же, 26. 16 (685 В).
565
Там же, 8. 5 (532 АВ).
566
Там же, 26. 14 (684 В).
у него есть еще борьба и страх разбойников и духов злобы, дабы, расслабев, он не потерял бы свой труд , пока не удостоится войти в Царствие Небесное» [567] .
Мы нуждаемся в хорошем духовном зрении, чтобы видеть весь этот невидимый мір враждебных или дружественных духов , окружающих нас и вмешивающихся в нашу внутреннюю жизнь. Он может быть видим только духовными очами. «Существует земля и отечество сатанинское, где живут, и ходят по ней, и отдыхают темные силы и духи злобы. Существует и светлая земля Божества, где ходят и почивают ополчения ангелов и святых духов. Ни темная земля не может быть видима глазами этого тела или быть осязаема, ни светлая земля Божества не осязается или видима бывает плотскими очами, но у духовных лиц она видима оком сердца, как сатанинская темная, так и светлая Божества» [568] . Человек свободен и способен войти в сношения с обоими царствами, царством света и царством тьмы. «Та же самая душа есть общница и сестра бесов или же Бога и ангелов. И если она прелюбодействует с диаволом, она становится негодной Небесному Жениху» [569] .
567
Духовные беседы, 14. 2 (572 АВ).
568
Там же, 14. 6 (573 ВС).
569
Там же, 26. 13 (684 А).
Таково в его главных чертах учение «Духовных бесед» о роли невидимых сил в духовной жизни. Подводя итоги сказанному, мы можем отметить, что их автор хотя и не умалчивает о действиях ангелов (они посылаются Богом сражаться с бесами, они присутствуют при нашей борьбе, помогают нам, входят в общение с нашей душой и т. д.), все же упоминает о них, так сказать, мимоходом. Прп. Макарий не отличается в этом отношении от своих предшественников, однако он более подробно останавливается на действиях темных сил. Он избегает говорить об их физических действиях или их видимых явлениях и говорит преимущественно о скрытой сатанинской духовной силе, действующей внутри нас , в душе — даже не в уме или сердце, но где–то гораздо глубже, «ниже ума и глубже мыслей», как он сам говорит, или в нашем подсознании, как мы могли бы, может быть, выразиться на языке современной психологии. Эта сатанинская сила принимает в писаниях прп. Макария поразительный образ духовного змея.
«гнездящегося в так называемых кладовых и складах души». Мы, несомненно, встречаем здесь значительное углубление существовавшего учения, даже по сравнению с Евагрием, который пытался объяснить искушения физическим давлением бесов на мозг. В то же время прп. Макарий обыкновенно связывает и иногда отождествляет сатанинское действие с силой греха или с «ветхим человеком», который «одел» Адама после падения. Благодать и Христос противопоставлены этой «сатанинской закваске» , действующей в нас. Наше освобождение от темного порабощения мыслится всегда в христологических образах. Христос на Кресте разрушает власть сатаны. Христос нисходит во ад наших душ и освобождает нас от бесовского плена. Христос воздвигает нас к новой жизни и посылает нам Святого Духа. Поэтому наша борьба со злом является для прп. Макария не просто нравственным борением, но имеет как свою основу существование действительного «сатанинского міра тьмы» , воспринимаемого духовными очами, и противоположного ему светлого «міра Божества».
В учении «Духовных бесед» есть много антиномий, делающих иногда очень трудным их истинное понимание. Человеческая свобода и власть сатаны; благодать и темные силы, действующие одновременно в душе; наше освобождение Христом и возможность снова пасть; пленение совершенной любовью (не бесстрастием) и непостоянство даже высших состояний святости; все это составляет несомненные данные подлинного и глубокого духовного опыта и проникновенного знания человеческой природы, хотя их богословское выражение не всегда бывает легким. Во всяком случае, «Духовные беседы» отвергают основные мессалианские ошибки, как существенность зла, личное единение души с сатаной, невозможность падения из состояния «бесстрастия» и т. д. [570] «Духовные беседы» справедливо могут быть рассматриваемы как величайшее произведение древней восточнохристианской духовной письменности. Они содержат неоценимый материал по духовной борьбе христиан против темных сил.
570
Прп. Иоанн Дамаскин так формулирует мессалианско–манихейское учение о субстанциальности зла в своем перечне мессалианских заблуждений (под пунктом тринадцатым): «(Мессалиане учат), что зло естественно (О ересях, 80. — PG 94, 732 А). Это учение всецело отвергается в «Духовных беседах», см. в настоящей статье тексты, указываемые в примечаниях 77 и 78. Основное мессалианское заблуждение о личном (ипостасном) единении и смешении души с сатаной следующим образом передается Тимофеем, пресвитером Константинопольским: «Они говорят, что с каждым рождающимся человеком немедленно существенно соединяется бес» (выше указ. соч. — PG 86, 48 В). Ср. также: «(Мессалиане учат), что с человеком лично сожительствует сатана и во всем господствует над ним» (Св. Иоанн Дамаскин.О ересях. Гл. 80, п. 1. — PG 94, 729 А). Это заблуждение всецело отвергается «Духовными беседами». См. цитаты в тексте статьи, указываемые в примечаниях 80 и 81.
Дальнейшее развитие этих учений в направлении более тонкого различия духовных состояний и большей точности их богословского выражения может быть найдено
571
См. о нем: Dorr F.Diadochus von Photika und die Messalianer. Freiburg im Breisgau, 1937.
572
Греческий текст впервые издан в: Филокалия. Венеция, 1782; 2–е изд. — Афины, 1893. Ч. 1, 140—164. Вновь издан К. Поповымвего книге: Блаженный Диадох, епископ Фотики древнего Эпира… и его творения. Казань, 1903. И наконец (с игнорированием предыдущих изданий): J. Е. Weiss–Liebersdorf. Leipzig, 1912 (Bibliotheca Teubneriana). He имея под руками книги Попова, я вынужден цитировать по последнему изданию.
573
Диадох.Сто гностических глав о духовном совершенстве. Гл. 31 (С. 34, 18—28).
Мы обращаем особое внимание на указание о «памяти святого имени Господа Иисуса», рассматриваемой как могущественное оружие против сатанинских искушений. Хронологически это первое известное нам упоминание «Иисусовой молитвы» в восточной духовной письменности [574] . Св. Диадох в следующей главе вновь советует ею пользоваться: «Если ум… будет памятствовать внимательно Господа Иисуса, он рассеивает это сладкое на вид дуновение врага» [575] . Св. Диадох противопоставляет ложному утешению подлинное утешение, производимое Святым Духом. Такое утешение возбуждает в нас горячую любовь к Богу. Оно обладает в себе уверенностью в своей подлинности. Оно приходит открыто, а не «украдкой», как сатанинское утешение, которое всегда действует воровским образом. «Если душа воспламеняется к любви Божией в несомненном и безббразном движении… ничего другого в то время не мыслящая кроме того самого, куда она приведена в движение, должно знать, что это есть действие Святого Духа. Ибо, вся услаждаемая этой неизреченной сладостью, она не может помыслить ничего иного, так как она радуется ничему не уступающей радостью. Но если в уме образуется при этом на него действии какое бы то ни было сомнение или какая–нибудь грязная мысль… должно мыслить, что это утешение под внешностью радости происходит от обманщика. Такая радость бескачественна и вся неустроена, как происходящая от того, кто хочет совершить прелюбодеяние с душой. Ибо когда он увидит, что ум хвалится опытом своего чувства, тогда он призывает душу некиими утешениями… благими на вид, чтобы, когда она стала как бы раздвоенной от этой расслабляющей и слегка влажной сладости, обманчивая примесь стала бы ей неузнаваемой. Итак, мы из этого узнаем Дух истины и дух заблуждения» [576] .
574
Ср. статью: Попов К.Блаженного Диадоха… учение о «молитве Иисусовой». — Труды Киевской духовной академии. 1902. С. 651—676. Однако еще более древнее упоминание об «Иисусовой молитве» встречается у прп. Нила Синайского (вернее, Анкирского, f 430). См. его письмо 3, 33 к Фавмасию монаху. — PG 79, 388 В–400 D.
575
Диадох.Сто гностических глав о духовном совершенстве. Гл. 32 (С. 36, 12—14).
576
Там же, 33 (С. 36, 18; 38, 11).
Св. Диадох, как мы могли это заметить, подчеркивает тот факт, что мы сознаем в нас действие благодати. Он также часто говорит о радости и сладости, производимых в нас Святым Духом. Во всем этом он очень близок прп. Макарию (как также и во взгляде на грех как на прелюбодеяние с сатаной). Однако это «духовное чувство» не должно быть смешиваемо с чувственным видением.
Св. Диадох отвергает в согласии со всеми восточными духовными отцами [577] образное видение Божественного. Он усматривает в таких видениях обман врага. «Никто, слыша о чувстве ума, да не надеется, что слава Божия явится ему видимо. Мы утверждаем, правда, что душа, когда она находится в чистоте, чувствует Божественное утешение в каком–то неизреченном вкушении, но ничто из невидимых не является ей… Поэтому если явится кому–нибудь из подвизающихся какое–нибудь огневидное начертание или голос, никоим образом да не примем такое видение. Ибо это явный обман врага. Со многими случилось это по неведению, и они уклонились с прямого пути. Мы же знаем, что, пока мы живем в этом тленном теле, мы отдалены от Господа, то есть не в состоянии явно видеть Его или какое–нибудь из Его небесных чудес» [578] .
577
В своей интересной и богатой по материалу статье «Contemplation chez les Grecset atitres Orientaux Chritiens» (Dictionnaire de Spirituality 2 (1952), 1762 1872) о. Хаусхерр (иод псевдонимом J. Lemaitre) подвергает некоторому ограничению эту всеобщность отвержения «воображения» в духовной жизни вообще и в молитве и созерцании в особенности среди восточных отцов. По его мнению, представители антиохийской школы, в отличие от александрийцев, не отвергали воображения при созерцании (см. главу «Contemplation imaginative», там же, 1859–1860). Нужно, однако, сказать, что приводимые о. Хаусхерром примеры представляются мне мало убедительными. Так, например, епископ Феодорит Кирский, на которого он ссылается, хотя и был, несомненно, ученым богословом–догматистом, толкователем Св. Писания и церковным историком, не был, однако, духовным писателем в подлинном смысле этого слова, был, по–видимому, мало знаком с аскетической терминологией, и его описания духовной жизни подвижников носят часто довольно «любительский» характер. Нельзя поэтому придавать большое значение, если он в своей «Боголюбивой истории» говорит, что такой–то подвижник «воображал Божественное». См. приводимые о. Хаусхерром примеры.
578
Диадох.Сто гностических глав о духовном совершенстве. Гл. 36 (С. 40, 19— 42, 7).
Св. Диадох не отвергает сверхчувственного видения Божественного Света нашим умом. Он даже считает его существенною частью мистического опыта, но он повторно предостерегает нас против всякого явления в телесном виде, как происходящего от сатаны. «Не должно сомневаться, — говорит он, — что ум, когда он начнет часто подвергаться действию Божественного Света, весь становится каким–то прозрачным, так что он в изобилии видит свой собственный свет: это происходит, когда сила души возобладает над страстьми. Но все являющееся ему (уму) в очертании, будь то как свет или как огонь, происходит от злого ухищрения врага… Не должно, следовательно, в надежде этого проходить аскетическую жизнь, дабы сатана не нашел бы душу, готовую для похищения в этом месте, но чтобы только достичь со всем чувством и в полной уверенности сердца… [579] возлюбить Бога, что значит всем сердцем, всей мыслию и всей душой» [580] .
579
Выражение «со всем чувством и с полной уверенностью», часто встречающееся у прп. Макария, обыкновенно приводится сторонниками мессалианской гипотезы как одно из доказательств мессалианского происхождения «Духовных бесед». Но, как видно из приводимого мною примера, оно встречается и у бл. Диадоха, рассматриваемого теми же учеными (как, например, Дорр в вышеупоминаемой книге) как одного из главнейших антимессалианских полемистов.
580
Диадох.Сто гностических глав о духовном совершенстве. Гл. 40 (С. 46, 5—17).