Бои местного значения

Грибанов Роман Борисович

Четверка МиГ-19ПМ, ведомая капитаном Лысюрой, уже дважды отличилась в воздушных боях. Сначала, предыдущей ночью, они вылетали полной эскадрильей на прикрытие своих кораблей. И четверка сбила три самолета противника, причем сам капитан сбил оба тяжелых штурмовика А-3, которые были носителями атомного оружия. И хотя эскадрилья потеряла две машины, в их звене сбитых не было. Потом, уже днем, четверка вылетела на перехват группы из трех «Крестоносцев». Взлетев со своего аэродрома Половинка, который был расположен в верховьях долины реки Камчатка примерно в 20 километрах к северу от поселка Пущино, они на малой высоте прошли над Гональским перевалом, спустившись в долину реки Быстрая. Их наводили с земли, и МиГи капитана Лысюры не включали свои радары до последнего момента. Американцы, а это были два F-8D, сопровождавшие разведчик RF-8A, все из состава авиакрыла авианосца «Форрестол», заметили их только в последний момент, когда капитан уже открыл огонь по одному из «Крестоносцев».

Его четверка опять отличилась, сбив истребитель и разведчик и опять не потеряв никого из своих. В 865-м истребительном авиаполку, который потерял к этому моменту уже треть своего списочного состав, за звеном Лысюры уже прочно закрепилась репутация счастливчиков. Днем, уходя от разъяренных американцев, – к оставшемуся «Крестоносцу» спешила на помощь целая восьмерка истребителей, – капитан не стал ввязываться в драку, а проскочил на малой высоте, не разворачиваясь, под «ракетный зонтик» 191-й бригады, посадив четверку на бетонку основного аэродрома Елизово. При посадке самолет капитана «поймал» камчатского воробья, так на Камчатке называют ворон, за полным отсутствием традиционных воробьев. Гордый птиц, ударившись о кольцевую кромку воздухозаборника, проскочил в канал левого двигателя. Двигатель с осевым компрессором РД-9Б, хотя и имел небольшой запас по устойчивости, нежданный подарок все-таки «прожевал», выплюнув форс густого черного дыма. И техники 865-го полка до темноты возились с двигателем, осматривая его и гоняя на разных режимах, проверяя, нет ли последствия

от неожиданного сюрприза. Тем временем машины звена дозаправились, пополнили боекомплект и рассчитывали с наступлением темноты перелететь опять на свой аэродром. Но у ведомого второй пары при предполетной проверке забарахлил один из блоков станции РП-5 «Изумруд», и вылет пришлось снова отложить. Пока устраняли неисправность, наступило следующее число, а потом пришло предупреждение о массированном налете противника. Правда, ожидался налет как раз на позиции зенитно-ракетной бригады, поэтому четверку капитана подняли патрулировать подход к позициям зенитных дивизионов в северной части долины реки Авача. Патрулировать в предгорьях на высоте до трех километров, да еще ночью, удовольствие очень уж сомнительное, поэтому капитан «ушами стриг» каждую фразу, брошенную офицером наведения на КДП полка. Американцы появились в ожидаемое время. Когда, почти одновременно, к берегам полуострова подлетают почти две сотни машин, их трудно не заметить. Тем более что янки, учитывая горный хребет, протянувшийся от Авачинского вулкана на юге, до вулкана Шивелуч на севере, пошли на большой высоте, не желая подвергать своих пилотов риску экстремального пилотажа в малоизученных горных ущельях. И вот тогда на КДП стало ясно, что американцы летят совершенно к другим целям. Капитан Лысюра, сквозь поток разноречивых сообщений и команд, уловил главное – американцы атакуют цели, расположенные севернее. И он, не дожидаясь команды (которая все же последовала уже во время его подлета к долине реки Плотникова), пошел вдоль единственной трассы на север. Резонно рассудив, что какие бы то не были объекты, которые избрали янки для своей атаки, все они будут находиться вдоль автодороги Елизово – Ключи. Пошел со своим звеном и сразу же, буквально через несколько секунд после запоздалого приказа с КДП наткнулся на два самолета противника, явно заходившие в атаку на поселок Сокоч. Размышлять, почему американцы, вместо позиций зенитных ракет или военных кораблей в Авачинской бухте собрались бомбить маленький поселок, где кроме пяти сотен мирных жителей, ничего нет, было некогда. Выход в заднюю полусферу двум крупным целям получился с ходу, МиГ пришлось довернуть чуть-чуть, всего на десяток градусов. Ответчик госопознавания определил цели, как вражеские, и капитан, поймав ведущего в прицел РП-5, нажал тумблер пуска сразу двух ракет РС-2У. Дистанция до противника в этот момент была уже меньше трех километров, поэтому американец даже дернуться не успел. Боевые части ракет взорвались по командам неконтактных радиовзрывателей, одна в пяти, вторая в восьми метрах справа и сверху от американца. «Скайуорриор» оставался, иссеченный осколками, на какие-то доли секунды в воздухе, а потом вспыхнул и камнем пошел вниз. Ведущий второй пары тоже выпустил по «своему» американцу две ракеты. Несмотря на близкое расстояние, пуски произошли, когда дистанция была уже чуть больше двух километров, этот американец успел начать отстрел ловушек с дипольными отражателями. Но ему это слабо помогло, атакующий МиГ находился в задней полусфере с превышением, поэтому раньше времени взорвалась только одна ракета, в 20 метрах от хвоста «Скайуорриора». Почти все осколки пришлись на высокий киль и оперение А-3, даже вырвали куски дюраля из обшивки, но странным образом не задели тяги и привода управления. У пилота «Кита» даже успела промелькнуть шальная мысль, что все, им повезло пережить ракетную атаку и остаться в живых, но это была его последняя мысль. Вторая РС-2У дымным копьем пронеслась под небольшим углом сверху вдоль длинного фюзеляжа «Скайуорриора». Когда мимо нее проходил металлический каркас выступающего над корпусом фонаря кабины экипажа, радиовзрыватель АР-45 решил, что сигнал от каркаса достаточно силен, чтобы выдать команду на подрыв. Подрыв осколочной боевой части весом в 13 килограммов превратил пилотскую кабину с сидящими там тремя членами экипажа в фарш. Капитан Лысюра, порадовавшись за своего подчиненного, хотел было повести четверку вдогон к еще одной паре целей, видневшейся на экранчике «Изумруда», но тут в шлемофоне прорезался голос дежурного на КДП. Там, наконец-то, разобрались в ситуации и начали управление боем. Дежурный предупреждал о наличии сверху и сзади от его четверки шести самолетов противника. Словно подтверждая его слова, в наушниках советских летчиков раздался слабый писк «Сирены».

Шестерка истребителей F-8D из эскадрильи VF-103 с авианосца «Форрестол» барражировала в прикрытии ударной группы на высоте порядка четырех миль. Идти ниже, да еще ночью, над этой богом проклятой местностью казалось форменным самоубийством. Долина реки Плотникова с обеих сторон зажата горными хребтами, высота их составляет в среднем полторы мили. Над горами тут и там торчат конусы вулканов, которых на Камчатке насчитывается более трех сотен. И соваться вниз, мешая своим же ударным группам, по меньшей мере, неразумно. Внизу не развернешься, тем более, на высокой скорости «Крусейдера», и есть большой риск столкнуться в темноте со своим же самолетом. Появление и атаку четверки МиГов, прошмыгнувших внизу, из долины Авачи вдоль трассы, американцы просмотрели. Все-таки РЛС AN/APS-67, стоявшая на «Крестоносцах», имела очень неважные характеристики по селекции целей на фоне земли. Поэтому «Крусейдеры» узнали, что их подопечных атакуют, только после их панических криков в эфире. Но крики быстро оборвались, зато на земле образовались два здоровенных полыхающих костра. Пожар от падения с высоты тридцатитонного самолета, да еще с наполовину полными баками, да еще ночью, очень трудно не заметить. И теперь американцы жаждали отмщения. МиГи еще больше прижались к земле и начали парами расходиться в стороны, продолжая, однако, полет на малой высоте. В этом месте, возле поселка Сокоч, долина реки образует почти яйцеобразную чашу, с диаметром почти 16 километров по длинной стороне, причем вытянутой поперек реки. Места для воздушного боя маловато, но МиГ-19, как про него говорили летчики, мог развернуться вокруг кончика своего крыла. А вот смогут ли так на виражах здесь крутиться американцы? Тем более что этот район летчики капитана Лысюры знали, как свои пять пальцев, и даже в темноте могли ориентироваться. Все-таки блестящая внизу лента реки, перечеркивающая эту долину почти посередине, позволяла это делать быстро. Будь на месте командира «Крестоносцев» кто-то поопытнее или если бы дело происходило в другой ситуации, американцы бы не клюнули на столь явное приглашение. Но вид горящих на земле двух американских самолетов привел лейтенант-коммандера в состояние полного бешенства. Пара коротких команд, и четверка «Крусейдеров» во главе с ним устремилась в глубокое пике, стараясь нагнать пару «бандитов», свернувшую на север. Третья пара F-8D сейчас ловила в прицелы южную пару МиГов. Но молодецкой атаки не получилось. Радары «Крестоносцев» то и дело теряли юркие и маленькие МиГи на фоне земли, а инфракрасные датчики, расположенные над обтекателями РЛС, вообще ни разу не выдали пилотам сообщение о захвате целей ГРН ракет AIM-9B. А когда американцы оказались внизу, судорожно гася скорость, чтобы не врезаться в землю, внезапно возникшую так близко, МиГи показали мастер-класс маневренного боя на виражах. МиГ-19, особенно модификация МиГ-19ПМ, уступал «Крусейдеру» по максимальной скорости, но по таким показателям, как тяговооруженность и радиус виража, превосходил. Неудивительно, что сначала американцы потеряли русские самолеты вообще, а потом обнаружили их у себя в хвосте. Причем сразу по системе оповещения, заверещавшей в наушниках трех пилотов «Крестоносцев» одновременно. F-8D хоть и превосходил МиГ-19 в максимальной скорости, но не за счет мощности двигателей, а только за счет более продвинутой аэродинамики и механизации крыла. Это в теории. На практике это означало, что парням из VF-103 быстро оторваться от сидящих в хвосте «бандитов» не удалось. Для всех пилотов ТТХ самолетов противника вовсе не являлись секретом. Летчики обоих типов машин неоднократно в мирное время встречались в небе вблизи границ СССР в последние пять лет, играя в «кошки-мышки». Поэтому лейтенант-коммандер и его подчиненные даже и не пытались уйти из-под атаки разгоном по прямой. «Крестоносцы» парами и поодиночке начали уворачиваться от уже выпущенных ракет, заваливаясь в боевой разворот с набором высоты. И это им почти всем удалось. Хоть ракета РС-2У и имела максимально допустимую перегрузку 18 единиц, но архаичная система наведения по лучу не позволила капитану Лысюре и его летчикам записать на свой счет еще как минимум три победы. Летчики просто не могли удерживать носы своих МиГов все время направленными на быстро маневрирующие F-8D во время полета ракет. А почти всем, это потому, что ведомый последней пары «Крусейдеров» забыл, что под ним не ровное море, до которого вдобавок 20 000 футов. На крутом развороте его «Крестоносец», летящий со скоростью 600 узлов, зацепил крылом горный склон и покатился дальше по склону комком рваного горящего металла. Оставшиеся пять F-8D, сорвав наведение, постепенно набирая скорость, ушли с резким набором высоты на восток. Лысюра их не преследовал, во-первых, его группа растратила почти все ракеты, а пушек МИГ-19ПМ, благодаря конструкторам, не имел. И, во-вторых, если он пойдет за оставшейся пятеркой на высоту, то рискует встретить там не только этих американцев. На каждом из трех авианосцев, находящихся как раз там, куда ушел противник, истребителей в несколько раз больше, чем во всем их полку. Прижимаясь к земле, он повел четверку обратно, на аэродром Елизово. Справедливо рассудив, что если американцы проводят массированный налет на объекты к северу от Авачи, то его аэродром возле Пущино наверняка уже атакован. А его, в отличие от Елизово, прикрывают только две батареи зенитных орудий.

Так оно и произошло, почти в это же время четверка новеньких А-5А «Виджилент» вывалила на аэродром Половинка по две 1000-фунтовые кассетные бомбы. Взрывы испятнали взлетную полосу и рулежную дорожку, одна кассета

высыпалась аккурат вдоль трех полукапониров, разбросанных под разными углами сбоку от рулежной полосы. На аэродроме кроме пары МиГ-17ПФ из первой эскадрильи 865-го полка в это время базировалась целиком одна из эскадрилий МиГ-17Ф 777-го истребительного авиаполка, только что срочно переброшенного на Камчатку. Пара из Елизовского полка вовремя выполнила взлет по тревоге, а вот недавно переброшенные и незнакомые с местной обстановкой пилоты 777-го со взлетом замешкались. Первое звено, выполнив взлет попарно, к моменту атаки еще набирало высоту, первая пара из второго разгонялась по взлетной полосе, вторая пара находилась на рулежке, а последние самолеты еще находились в полукапонирах, представлявших собой простые П-образные земляные валы высотой немногим более пары метров для защиты самолетов от ударной волны и осколков. В итоге 777-й полк, не успев вступить в войну, понес первые потери. Взрывы многочисленных кассетных бомб уничтожили пару, находившуюся на рулевой дорожке, и один из МиГов в полукапонире. Сразу три девятифунтовые бомбы из одной кассеты разорвались внутри. Заправленный под завязку топливом МиГ, прогревающий двигатель, превратился в огненный шар вместе с пилотом, погибли также два техника, находившихся возле самолета.

Пара, находившаяся на ВПП, чудом ушла из-под разрывов, стеной встававших позади взлетающих МиГов. Киль ведомого самолета зацепило осколками, но он все-таки смог набрать высоту, фатальных повреждений не было. А вот с первым звеном 777-го авиаполка произошли более интересные события. Когда в кромешной темноте аэродром позади озарился вспышками разрывов, капитан Александр Харисов, сидевший в кабине ведущего, тянул ручку на себя, одновременно двигая РУД до упора. Его МиГ как раз набрал необходимую скорость, начиная с которой самолет превращается из неповоротливого бревна-мишени в верткую и маневренную машину. И в этот момент капитан даже не увидел, а каким-то смутным шестым чувством осознал присутствие возле него чужих самолетов. Секундой позже он увидел, как справа и выше от него в ночной темноте проносятся черные тени, слегка подсвеченные сзади пожарами на аэродроме. Но больше всего их выдавали парные, почти метровые языки пламени из двух двигателей на хвосте. А дальше его тело действовало автоматически, на вбитых ранее многочисленными тренировками рефлексах. Довернуть вправо, ручку еще на себя, форсаж. Снять оружие с предохранителя. В прицеле АСП-Зн последний самолет противника лишь угадывался длинной черной тенью, с яркими факелами работающих двигателей в хвосте, но радиодальномер сразу выдал до него расстояние 500 метров, причем эта цифра все время неуклонно возрастала. Александр еще какие-то доли секунды ловил чужака в перекрестье прицела, его МиГ уже висел практически в хвосте у американца, так что прицел упреждение почти не выносил. Потом янки что-то почувствовал, его самолет шевельнулся, готовясь уйти в боевой разворот с набором высоты, но капитан уже нажал гашетку. Первые трассеры 23-миллиметровых снарядов прошли ниже и правее, но тут янки сам, начиная выполнять правый разворот, «внес» поправку за капитана. Американский самолет стал накреняться вправо, одновременно проседая по высоте, и в итоге Харисов четко увидел, как последние два снаряда влетели в правое сопло противника. А вот какого противника? Из-за темного времени, затрудняющего опознавание, капитан так и не смог определить, кого же он в итоге сбил. Что сбил, это было понятно уже точно, правый двигатель горел вовсю, и янки, щеголяя длинным шлейфом огня и дыма, тем не менее продолжал упорно тянуть вверх. Но его машина уже все больше заваливалась набок, вынужденно забирая курсом к югу, а не к востоку, где были американские авианосцы.

Капитан Харисов подошел еще ближе, пытаясь опознать тип самолета, тем более пламя пожара позволяло это сделать. «Кто ж ты такой», – вслух пробормотал Александр, завороженно рассматривая его. Невзирая на повреждения и пожар, самолет противника просто завораживал своим видом. Он был просто прекрасен той самой, смертельно-убийственной совершенной красотой, про которую когда-то пели средневековые менестрели, восхваляя знаменитые клинки древности. Длинный вытянутый зализанный фюзеляж, с острым носом. Трапециевидные крылья, с большим углом стреловидности. Боковые, сильно скошенные вниз, воздухозаборники прямоугольной формы. Высокий киль, с большой стреловидностью, и цельноповоротное рулевое оперение, это капитан четко рассмотрел, американец как раз положил рули «враздрай», чуть ли не углом 20 градусов, еще надеясь выправить машину. И размером янки был ничуть не меньше тяжелого штурмовика А-3 «Скай-уорриор», хорошо знакомого советским летчикам, но это была машина следующего поколения.

Все это длилось всего несколько секунд, а потом капитану стало совсем не до него. «Крусейдеры», ходившие на большой высоте, вспомнили запоздало, что им, вообще-то, положено прикрывать ударные самолеты. Спикировав до высоты 1500 футов, четверка F-8C, гася скорость, заходила на звено капитана Харисова. Первым среагировал ведущий второй пары:

– Хан, я «Второй», мы под атакой!

В этот момент и у капитана начала пищать «Сирена». Харисов отреагировал мгновенно:

– Уходим виражом, на высоту не идем, первая пара вправо, вторая влево!

МиГи, уже набравшие достаточную высоту и скорость для маневра, брызнули в стороны, как мальки от грозной щуки. Четверка «Крестоносцев», видя, что первая внезапная атака сорвалась, пользуясь преимуществом в скорости и мощности двигателей, снова ушла на высоту. Капитан подавил возникшее желание увязаться за противником. МиГ-17Ф не имел радиолокатора, у него был только радиодальномер к прицелу. Это позволяло прицеливать оружие в сложных метеоусловиях или в темноте, но самостоятельно вести поиск самолетов противника ночью эта модификация МиГа была почти неспособна. Это было возможно только при наведении с земли, а «земля», в смысле, КДП, молчал. Тем временем еще одна четверка F-8C занялась едва взлетевшей парой второго звена 777-го авиаполка. Резко снизившись, они на скорости в 500 узлов зашли в хвост советским самолетам. Ведущий четверки «Крестоносцев», капитан Пол Миллер, все сделал идеально. Он был очень опытным летчиком, налетавшим на «Крусейдерах» больше 1500 часов за последние шесть лет. Еще в 1957 году его, тогда еще молодого капитан-лейтенанта, встречал на палубе авианосца «Саратога» у берегов Флориды сам президент Эйзенхауэр. Тогда они выполнили парой рекордный полет, взлетев с палубы другого авианосца, «Бон Омм Ричард» у побережья Калифорнии, за три с половиной часа пролетев над всей Америкой. Капитан Миллер, сблизившись с МиГами максимально близко, до двух километров, выпустил по ведомому две ракеты AIM-9B. Момент атаки русские не заметили, вплоть до той секунды, когда американцы включили радиоприцелы. Управление боем с земли отсутствовало, так что у советских пилотов почти не было шансов. Вдобавок на самолете ведомого осколками близких разрывов при атаке аэродрома повредило датчик СПО «Сирена-2», расположенный на киле. И он продолжал лететь в неведении, до тех пор, пока вражеская ракета не влетела ему прямо в сопло. Его ведущий в последний момент услышал писк СПО, когда американские самолеты, уже зайдя ему в хвост, увеличили скорость, сокращая расстояние до минимума. И даже успел войти в вираж, но не успел достаточно сместиться по углу места, чтоб выйти из зоны поражения ракет. Вернее, он почти успел, всего один «сайдвиндер» из шести выпущенных по нему, удержался на траектории преследования, но именно что, «почти», а «почти» не считается. Боевая часть ракеты взорвалась в шести метрах от левого крыла МиГа, и он сразу превратился из маневренного самолета в еле держащуюся в воздухе развалину. Которую «Крестоносцы» во главе с Полом Миллером, сблизившись, сразу добили из пушек. «Это уже второй за сегодня, еще три, и я стану асом», – удовлетворенно подумал Миллер, уводя звено на высоту. Задача выполнена, ударники разделали аэродром, как бог черепаху, он сам со своим звеном сбил двух «бандитов». Оставаться внизу, чтобы вести догфайт с остальными «Фреско», ночью, да еще над незнакомой горной местностью, нет, увольте. Ищите дураков на другой ферме. Здесь очень даже можно просто полный рот земли набрать. Если «бандиты» окажутся настолько глупы, что полезут за ними на высоту, тогда, пожалуйста. Правда, парни из второй четверки «Крестоносцев» облажались, допустив потерю одного из подопечных, но все равно, счет в этом периоде в нашу пользу.

Пол Миллер даже и не подозревал, насколько. Своевременная и эффективная атака на аэродром Половинка, с нейтрализацией целой эскадрильи перехватчиков сама по себе была тактической победой. Но тот факт, что этот аэродром был единственный, начиная от верховьев долины реки Камчатка и до самых Северных Коряк, позволил остальным ударным группам превратить эту победу в нечто большее. План полковника Симмонса начинал обретать реальные черты. «Киты» из эскадрильи VAH-5 разрушили оба моста через реку Плотникова и мост через реку Быстрая. Едва освоившиеся на палубе «Форрестола» «Виджиленты», помимо аэродрома, обработали кассетными бомбами с зарином поселки Гоналы, Малки и Пущино, практически не оставив там живого населения. «Скайхоки» из VA-83 разнесли по бревнышкам мост через реку Быстрая. Правда, тут тоже были потери, мост прикрывала батарея С-60 из состава 22-й мотострелковой дивизии, и, в отличие от своих коллег к югу, им улыбнулась удача. А может быть, и не удача, а бойцы расчетов зенитных орудий и радиоприборной станции наведения «Ваза» оказались на высоте. Из шести машин ударной группы один «Скайхок» был сбит и сразу развалился на части, еще один был поврежден, но сумел дотянуть до родной палубы.

01 ноября, местное время 02:25.

Камчатская область, Первая речка, 6 километров к югу от поселка Мильково

Сергей проснулся от мощного взрыва. Совсем рядом, буквально в километре. Хлипкая избушка содрогнулась, из маленького окошка вылетели стекла. Сразу стало очень холодно. «Вот оно, началось», – подумал Сергей, хотя и не понимал, что именно началось. Он подспудно все время ждал чего-то такого, с того момента, как увидел зенитную пушку у моста. В темноте он столкнулся с Саней, и следующие несколько минут они, переругиваясь в темноте, пытались зажечь свечку. Получалось плохо, мешал ветер, дувший из разбитого окна. Наконец они нашли место, где потише, у самой печки. Вдобавок Саня догадался подкинуть дров в почти прогоревшую топку и оставил открытой дверцу. Кое-как они собрали вещи, разбросанные впопыхах после такой побудки. Хорошо, что они легли спать, не раздеваясь, только сняв ватники. Снаружи все завывало и гремело, в какофонии звуков четко выделялись частые выстрелы орудия и свист реактивных самолетов. Они посмотрели друг на друга.