Болотная революция

Сахнин Алексей Викторович

Действительно, целых восемь дней активистов по большому счету никто не трогал. Власти постарались лишь изолировать лидеров — Навальный и Удальцов 9 мая были арестованы на 15 суток [141] . Но это лишь прибавило им популярности. Мобилизация от нейтрализации «вождей» не снизилась.

В мае 2012 г. гражданское общество в России существовало на Чистопрудном бульваре Москвы и вокруг него. ОккупайАбай стал площадкой, на которой подводились итоги эволюции предшествующего периода, и создавалось новое качество гражданского движения.

141

http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2012/05/120509_navalny_udaltsov_arrest.shtml

Даже опытных активистов поразил уровень самоорганизации, достигнутой в лагере ОккупайАбай. Уже

в первый день участники организовали там сбор денег, ими был создан информационный центр, который аккумулировал и распространял информацию о протестных акциях, судьбе задержанных, а также обо всем, что происходило в самом лагере. На собранные средства были арендованы туалеты. Активисты организовали кухню, которая готовила и бесплатно раздавала еду и чай. В лагере работал бесплатный wi-fi. Порядок поддерживала созданная его участниками дружина. Очень скоро начала развиваться культурная жизнь лагеря: каждый день проходило 5-10 и более семинаров, выступали барды и музыканты, был поставлен спектакль Театра. док. Лекции на ОккупайАбай читали: историк Ярослав Леонтьев, профсоюзный активист Андрей Демидов, политолог Станислав Белковский, создатель книжного магазина «Фаланстер» Борис Куприянов, заслуженный учитель России Тамара Эйдельман, философ Борис Гройс и другие. 11 мая вышел первый номер периодического бюллетеня «ОккупайАбай», в интернете были созданы сообщества в Живом Журнале, в Facebook, Vkontakte и т. д. [142] .

142

http://oKynafta6aft^/;http://oKKynafta6aft^/?cat=155;http://www.facebook.com/occupyAbayRussia;http://www.newtim

es.ru/articles/detail/61731http://rus.azattyq.org/content/okkupaiabai_abai_abay_navalny_protest_putin/24576896.

htmlhttp://lenta.ru/articles/2012/05/10/street/;http://wadappen.livejournal.com/69285.html;http://vk.com/occupyabay;http://

www.facebook.com/white-abayart;http://www.facebook.com/events/261530497278335/;http://occupyabay.livejournal.com

/;http://ru.wikipedia.org/

Вечерами в лагере и вокруг него ежедневно собирались от 1500–2000 до 5000 человек. Ночью оставались несколько десятков активистов, которые спали на пенках в спальниках. Уезжавшие домой возвращались с едой, книгами, газетами. Некоторые приглашали к себе в гости иногородних активистов — помыться и отдохнуть от борьбы.

В лагере царила атмосфера доброжелательности и всеобщего единства. Многим казалось, что у памятника казахскому поэту образовалась новая страна, так не похожая на скучные будни путинской России. Один из участников лагеря написал в своем Живом Журнале: «я хочу рассказать, как встречал праздник Девятого Мая за границей Эрефии. Чтобы попасть в это государство не нужно делать себе загранпаспорт, потому что здесь нет удостоверений личности, а есть живые и добрые человеческие лица. Сюда не надо получать визу, надо лишь чуть-чуть смелости, что бы выйти за флажки и оказаться в кругу друзей. Все просто, Чистые пруды — чистые лица и белые ленты! Никаких других документов тут не требуется, потому что привычной армии чиновников здесь нет. Они здесь просто не нужны. Эта страна появилась накануне Дня Победы и надеюсь, не исчезнет никогда. Она будет менять местоположение и размеры, но в сердцах ее граждан не исчезнет никогда. В нее легко войти, но иногда очень трудно выйти потому, что ее всегда окружает целая армия. Это армия — ОМОН, армия другой страны, страны, которая очень боится граждан с белыми лентами и поэтому готова отправить в заключение любого из обитателей республики Чистые пруды» [143] .

143

http://occupy-abay.livejournal.eom/1732.html?mode=reply#add_comment

По воспоминаниям участников, любая информация, возможность подискутировать или послушать аргументы оппонентов оказывалась более чем востребованной. Люди с удовольствием включались в семинары, покупали газеты и литературу, делали пожертвования и обменивались контактами. Менее опытные участники гражданского движения открывали для себя много нового:

«На том же Оккупае, на Абае, подходит человек в пиджаке солидном, дорогом, кидает тебе пожертвование на газету „Социалист “ 5 тысяч и нагребает целую кипу литературы, все, что есть, со словами: „Б**, вот это левые!“ — и уходит. Потом приходит и говорит: „Классно! Я не знал, что есть левые, а не КПРФ “.»

Жизнь лагеря регулировалась на общем собрании его участников — Ассамблее. Инициаторами ассамблеи стали левые активисты — Артем Темиров, Максим Санников, Изабель Магкоева, Марина Попова и другие. Их

вдохновляли образцы всемирного движения Occupy. Ассамблея представляла собой общее собрание, на котором с отчетами и предложениями выступали представители рабочих групп. Их доклады обсуждались — высказаться мог любой желающий. По ним принимались решения. Когда людей собиралось слишком много, использовалась технология «живого микрофона», когда стоящие вокруг оратора повторяют вслух сказанное им, чтобы слышали задние ряды.

Изабель Магкоева вспоминала, как рождалась первая Ассамблея:

«Когда начиналась ассамблея, я была совершенно одна, меня никто не поддерживал. В принципе, это я придумала. Ну, не придумала, запрос-то висел в воздухе, но я знала, что есть такой инструмент, и, может быть, он сработает. И когда на меня начали набрасываться Яшины и Митюшкины, мне было очень плохо и одиноко, товарищей рядом не было. Все через травмы».

В целом, Ассамблея довольно успешно справлялась с организационной работой. Именно ее рабочими группами в лагере собирались деньги (хотя был эпизод, когда некоторая сумма пропала), проводились культурные и дискуссионные мероприятия, издавалась агитационная продукция, функционировала кухня, wi-fi, отряд самообороны, информационный центр и т. д. Делались попытки принимать на Ассамблее и решения по тактике и стратегии протеста: как реагировать, если полиция приступит к разгону лагеря? Какие требования выдвигать? Планировать ли дополнительные акции протеста за пределами лагеря? Следует ли запретить/допускать в лагере националистическую риторику?

Вообще, особую роль в лагере играли активисты левых организаций и шире — люди левых взглядов. Многие из них были ориентированы на культ разных форм самоорганизации и самоуправления. Леваки были носителями международного опыта, в том числе опыта кампаний Occupy Wall Street и других аналогичных кампаний во всем мире, многие из них участвовали в европейских и мировых социальных форумах, и были знакомы с теорией и практикой разных форм политического участия.

Помимо собственно Ассамблеи, левые активисты создали Информационный центр (преимущественно анархисты, некоторые активисты Российского социалистического движения и Комитета за рабочий интернационал); активисты «Левого фронта» создали группу самообороны, из которой выросла дружина лагеря; кухню создали близкие к анархистам активисты из волонтерского проекта «Food Not Bombs» и левофронтовцы. В издательской и агитационной работе, в организации и проведении семинаров были люди самых разных взглядов, но левых среди них было непропорционально много. Они делали семинары про рабочее движение и независимые профсоюзы, про современное искусство и марксистскую философию, про западные антибуржуазные массовые движения и т. д. Сам формат самоорганизующегося демократического движения оказался оптимальным для подъема левых движений. Их активисты чувствовали себя как рыба в воде.

Не забывали активисты и про агитацию более узкого «партийного типа». Члены «Левого фронта» собрали несколько тысяч подписей под открытым письмом Сергею Удальцову с просьбой прекратить вновь объявленную им в тюрьме сухую голодовку. Также они сделали стенды, рассказывающие про других политических заключенных организации, про свою работу в социальных движениях. В лагере распространялись листовки с призывом вступать в «Левый фронт».

Не менее, а может и более активную агитацию и вербовку вели другие левые. Активисты Комитета за Рабочий Интернационал раздали громадные тиражи своих листовок и газет. Члены их организации приходили с «партийной» символикой. Российское социалистическое движение также распространяло свои материалы, но упор делало на пропаганду через «нейтральные» издания, выходящие не под шапкой их организации. Например, один из лидеров РСД, Илья Будрайтскис, фактически организовал выпуск бюллетеня лагеря.

Левые организации пытались координировать свои действия между собой. Были выпущены и распространялись в лагере две листовки, подписанные большинством активных групп и движений.

Эта агитация не прошла бесследно. Большинство левых организаций ощутило сильный приток новых активистов. Да и настроение в протестном движении в целом сильно изменилось. Сдвиг влево на ОккупайАбай бросался в глаза. Заметила его и Изабель Магкоева: «Сейчас это люди, которые не были левыми до Оккупая, но они стремительно полевели», — резюмировала она свои наблюдения в интервью, собранном в ходе данного исследования.

Из других политических групп столь активной и всесторонней работы в лагере больше никто не проводил. Хотя отдельные семинары были организованы активистами «Солидарности». В последние дни существования лагеря некие иногородние люди очень странного и неопрятного вида, утверждавшие, что они представляют националистические организации (в основном, этнополитическое движение «Русские») взяли на себя охрану лагеря, повязав повязки дружинников (что вызывало многочисленные протесты со стороны других активистов). Но в целом, преобладание левых сил оставалось вне сомнения.