Больше чем просто дом (сборник)
Шрифт:
— Для меня это уже слишком, — призналась Долорес. — Думаю, сегодня вы все здесь и заночуете — возможно, в колбах.
Ноэль сложилась пополам от смеха.
— А почему бы и нет? Загляни в расписание, папа, — нет ли там такого пунктика?
Больше чем просто дом [43]
I
К подобного рода сценкам Льюис успел привыкнуть, уже порядком поварившись в этом соку. Ты поднимаешься на крыльцо и входишь в холл очередного особняка — иногда узкий, в новоанглийском колониальном стиле, а иногда относительно просторный. Встречая
43
Рассказ опубликован в журнале «The Saturday Evening Post» в июне 1933 г.
Такие сбои еще случались, но Лью понемногу шел в гору, обзаведясь шестью новыми костюмами на любой случай жизни и все увереннее вписываясь в приличное общество. Он удостоился членства в солидном клубе и уже присмотрел себе очень стильные холостяцкие апартаменты с множеством решетчатых дверей из кованого железа (даже на лестничных пролетах — словно он был несмышленым ребенком, могущим нечаянно скатиться вниз). Но затем вышло так, что он спас жизнь девушке из семейства Гюнтер, и это повлекло за собой существенные перемены в его эстетических пристрастиях.
Случилось это в 1925 году, еще до испано-американской… хотя нет, та война была раньше, [44] но это случилось до многих других, не менее важных вещей. На станции сестры Гюнтер умудрились выйти из вагона не в ту сторону и шагали под ручку прямо по путям, когда за спиной Аманды показался быстро приближающийся маневровый паровоз. Аманда была девушкой высокой, золотоволосой и полной достоинства, а паровозик был коренаст, чумаз и нагло-напорист. Впрочем, Лью некогда было прикидывать шансы обоих при столкновении; в прыжке он дотянулся до Джин, которая была ближе к нему; обе сестры, вздрогнув от неожиданности, крепче вцепились друг в дружку, и Лью выдернул Аманду с рельсов в самый последний миг, так что поршень паровоза задел край ее плаща.
44
В 1898 г.
И вот это происшествие в конечном счете обусловило пересмотр вкусов Льюиса Лаури касательно архитектуры и интерьеров. В доме Гюнтеров ежедневно в половине пятого подавали чай, горячий либо со льдом, а к чаю — кексы, имбирные пряники и свежеиспеченные булочки. Попав туда впервые, он чувствовал себя неловко из-за навязанного ему героического статуса, но это длилось всего пять минут. Затем он узнал, что во время Гражданской войны бабушка девиц Гюнтер была спасена ее собственной бабушкой из горящего дома в округе Монтгомери; что их отец однажды спас в море десять человек и был представлен к медали Фонда Карнеги; что, когда Джин была еще совсем маленькой, один мужчина спас ее от неожиданно мощной волны на линии прибоя в Кейп-Мэй, — собственно говоря, на протяжении последнего полувека все Гюнтеры кого-нибудь спасали либо были кем-то спасены, так что реальной заслугой Лью было лишь то, что он не дал прерваться этой традиции.
Чаепитие происходило на очень широкой, увитой виноградными лозами веранде («Будь я хозяином, первым делом снес бы это уродство», — сказал о веранде гостивший здесь архитектор), возведенной около 1880
— Тут все дело в быстроте реакции, — рассуждал мистер Гюнтер, меряя шагами соломенный коврик. — У вас была только секунда на принятие решения. Попытайтесь вы предупредить их криком — это бы не помогло. Вы успели подсознательно отметить, что они держатся друг за друга, так что, схватив одну, вы потянете за ней и другую. Одна секунда, одна мысль, одно движение. Я вспоминаю, как в тысяча девятьсот четвертом году…
— Может, мистер Лаури съест еще кусочек кекса? — спросила бабушка.
— Папа, почему бы тебе не показать мистеру Лаури апостольские ложки? [45] — предложила Бесс.
45
Ложки с фигурами апостолов на ручках; обычный набор включает двенадцать (по числу апостолов) или тринадцать (с изображением Иисуса) ложек. Традиция изготовления таких наборов восходит к XV в.
— Что? — Ее отец перестал мерить шагами коврик. — Мистер Лаури интересуется старинными ложками?
Лью более всего интересовало, чем в данный момент занимается Аманда где-то на пространстве между затененной верандой и залитыми солнцем теннисными кортами.
— Ложки? У меня уже есть ложка, спасибо.
— Это старинные апостольские ложки, — пояснила Бесс. — У папы одна из лучших коллекций в Америке. Он показывает ее только тем из гостей, кто этого достоин. И я подумала, раз уж вы спасли Аманду…
В тот день ему лишь однажды удалось перемолвиться несколькими фразами с Амандой — это произошло в паре шагов от крыльца, причем стоявший рядом с ней молодой человек жонглировал теннисной ракеткой, ловя ту за ручку и нетерпеливо приплясывая на месте. Лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, сверкали в золотистых прядях ее волос, скользили по нежно-розовым, тронутым загаром щекам и по оголенным рукам, и она в ходе разговора рассеянно следила взглядом за солнечными пятнами.
— Это непросто: благодарить человека, спасшего твою жизнь, мистер Лаури, — сказала она. — Может, вам и не следовало этого делать. Может, я и не стою того, чтобы меня спасать.
— Да нет же, вы того стоите, — произнес Лью с несколько излишней горячностью и тут же смутился.
— Хотелось бы верить, что это так. — Она повернулась к молодому человеку. — А что ты об этом думаешь, Аллен?
— Жизнь — вполне стоящая штука, — изрек Аллен, — особенно если проводить ее в компании хорошеньких блондинок.
Какое-то мгновение она с легкой улыбкой смотрела прямо на Лью, а затем сместила взгляд чуть в сторону — как будто отвела фонарик, слепящий ему глаза.
— Я навсегда перед вами в долгу, мистер Лаури. Моя жизнь принадлежит вам, и за вами останется право в любой момент вернуть меня на те самые рельсы и поставить перед разогнавшимся паровозом.
Ее надменная гримаска показала, что она слегка переигрывает, однако Лью этого не заметил. Судя по всему, Аманде не нравилось быть кому-либо обязанной, и уж, по крайней мере, она предпочла бы быть спасенной человеком своего круга. Семейство Гюнтер отличалось снобизмом и высокомерием сверх всякой логики — и все это лишь потому, что мистер Гюнтер однажды побывал на приеме при британском дворе и с той поры так и не оправился от легкой формы мании величия. Даже юная Бесс успела заразиться этим высокомерием.