Больше чем страсть
Шрифт:
Абигайль нахмурилась:
– По-твоему, дело только в этом?
– Если ты скажешь, что это из-за его красоты и обаяния, меня стошнит.
Абигайль наградила сестру мрачным взглядом, не удостоив ответом.
– Никто не приветствует Джейми подобным образом, – заметила Пенелопа. – Он достаточно привлекателен и, полагаю, может быть обаятельным, если захочет. И у него тоже полно денег.
– Он не прожил здесь всю свою жизнь, – возразила Абигайль, осознав с некоторым опозданием, что дала сестре повод упомянуть о Себастьяне.
– Мистер Вейн! – воскликнула Пенелопа в полный голос. Абигайль, склонившаяся к ней, чтобы слышать ее шепот, отпрянула, чуть
– С вами все в порядке, мисс Уэстон? – Лорд Атертон схватил Абигайль за талию, удержав на месте, но его спутница не обратила на это внимания. Подняв голову, она озиралась по сторонам в поисках…
– Мистер Вейн, – снова окликнула Пенелопа и, подхватив юбки, поспешила через пыльную мостовую на другую сторону улицы.
Где же он? Глаза Абигайль лихорадочно шарили по толпе. Рука лорда Атертона, все еще обнимавшая ее за талию, напряглась, когда ее пальцы вцепились в его рукав.
На противоположном тротуаре; неподвижный в людском потоке, стоял Себастьян Вейн, устремив на Абигайль горящий взгляд.
Глава 17
Себастьян вернулся в Ричмонд в состоянии полного душевного разлада.
С одной стороны, у него были основания для оптимизма. По словам бристольского стряпчего, дядя Генри оставил племяннику четыре тысячи фунтов. Не так много, как виделось Себастьяну в его самых смелых надеждах. Конечно, потребовалось бы некоторое время, чтобы обратить в деньги все вложения дядя Генри, но Себастьян не хотел терять ни минуты. Из Бристоля он прямиком отправился Лондон, где посетил собственного поверенного и распорядился об уплате самых неотложных долгов. Он по-прежнему был далек от процветания, но это был шаг в нужном направлении.
Конечно, оптимизм Вейна омрачало сознание, что шаг этот весьма скромный. Четыре тысячи фунтов могли покрыть половину долгов, оставленных отцом, но, как только он заплатит одному кредитору, налетят другие, требуя погашения остальных долгов с процентами. Себастьян так долго числился неплатежеспособным, что они отстали от него. И все же он хотел расплатиться со всеми, прежде чем станет известно о его браке с богатой наследницей, что привлечет эту шайку заимодателей к его дверям в расчете на приданое Абигайль. Ему пришло в голову, что он сможет извлечь максимум из выпавшей ему удачи, если проявит смекалку. Поэтому Себастьян поручил поверенному провести переговоры с каждым из кредиторов, внушив им мысль, что это, скорее всего, их единственный шанс вернуть хоть что-то из одолженных средств.
Он отдавал себе отчет, что этот план может не сработать, но решил, что будет переживать по этому поводу, когда придет время. А пока ему хотелось увидеть Абигайль. Они были в разлуке уже шестнадцать дней, и каждый казался ему нескончаемо долгим. Будь проклята его гордость! Абигайль нужна ему, и, если он нужен ей, надо быть последним дураком, чтобы ждать, пока он снова станет респектабельным джентльменом – особенно если учесть, что этого, возможно, никогда не случится. На следующее утро после прибытия домой последней почтовой каретой, следовавшей из Лондона, Себастьян надел свой лучший сюртук и шляпу, сунул в карман подарок, который приготовил для Абигайль, и отправился в Харт-Хаус, едва замечая свою хромоту, усилившуюся после долгих часов, проведенных в экипажах.
Увы, его ожидало разочарование.
– Миссис Уэстон нет дома, – сообщил дворецкий.
– Понятно. А когда она должна вернуться?
Томсон молча смотрел на него с каменным лицом, характерным для дворецких.
Себастьян уточнил
– Я имел в виду, здесь ли еще семья или уже отбыла в Лондон?
– Нет, сэр, – ответил дворецкий без всякого промедления. – Они все еще здесь.
Себастьян перевел дыхание, ощутив облегчение, несколько сгладившее его разочарование, и кивнул.
– Спасибо. – Он повернулся и зашагал в сторону Монтроуз-Хилла.
– Сэр. – Томсон прочистил горло. – Мне кажется, мистер Джеймс, мисс Абигайль и мисс Пенелопа отправились в город. Если бы вы оставили свою карточку…
У Себастьяна больше не было карточек, но его сердце подпрыгнуло.
– Не стоит, – отозвался он. – Спасибо. – Он коснулся полей шляпы и двинулся прочь, на сей раз по направлению к Ричмонду.
До города было не больше мили, но когда Себастьян добрался до него, его колено мучительно ныло. Он отвык от вечерних променадов, пока был в отъезде, и теперь это давало себя знать. И все же прогулка стоила того, чтобы снова увидеть Абигайль, и его взгляд теперь блуждал по сторонам, разыскивая ее. Даже не задумавшись, он направился к книжному магазину, гадая, прочитала ли Абигайль роман, который он ей послал… и удалось ли ей раздобыть очередной опус леди Констанс.
Последняя мысль так увлекла Себастьяна, что он несколько ослабил внимание к окружающей публике. Звук его имени заставил его поднять голову и остановиться.
– Мистер Вейн! – снова окликнул его знакомый голос, пока он шарил глазами по толпе в поисках его источника. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что это голос Пенелопы Уэстон, что она спешит к нему через дорогу, а за ней следует Абигайль, красивая, как всегда, с расширившимися от удивления глазами. И что ее держит под руку, глядя на нее с нежной заботой… Бенедикт Леннокс.
– Мистер Вейн! – радостно воскликнула Пенелопа Уэстон, быстро присев перед ним в реверансе. – Как чудесно, что мы снова встретились!
Словно очнувшись, Себастьян оторвал взгляд от Абигайль и Бенедикта.
– Неужели?
– О да! Мы все гадали, когда вы вернетесь – собственно, мы с сестрой только что говорили об этом, – и вот пожалуйста, вы здесь! Похоже на перст судьбы, вам не кажется?
Это действительно походило на перст судьбы – его судьбы, во всяком случае, которая определенно состояла в том, чтобы он терял все, чем дорожил. Себастьян почувствовал, как окаменели его черты, когда Абигайль подняла лицо к Бенедикту и что-то ему сказала. Бен вскинул голову, устремив на Себастьяна ничего не выражающий взгляд, затем снова посмотрел на Абигайль и что-то ей ответил. Пальцы Себастьяна задрожали, вцепившись в набалдашник трости. Он смутно сознавал, что Пенелопа все еще ждет ответа, но не мог ничего придумать. Когда этот дьявол успел так близко познакомиться с Абигайль? Он чуть ли не обнимал ее, и это на людной улице! А то, как она смотрела на него…
– Прошу прощения, мисс Уэстон, – сказал он, взяв себя в руки. – Что вы сказали?
– Я сказала «добро пожаловать домой», – мягко отозвалась Пенелопа. – Надеюсь, ваше путешествие было приятным?
– Да. – Краешком глаза он мог видеть, что Абигайль пересекает улицу, сопровождаемая Бенедиктом. – Надеюсь, у вас все хорошо?
Пенелопа скорчила гримаску и посмотрела через плечо на сестру и ее спутника.
– Могло быть и лучше, если вас интересует мое мнение.
Себастьян догадался, что она имеет в виду Бенедикта. При мысли, что хотя бы одна из сестер Уэстон симпатизирует ему, Себастьяну, молодому человеку стало немного легче, пусть даже это была не та сестра, которую предпочитал он.