Больше, чем страсть

Алюшина Татьяна Александровна

Прибежали родители, успокаивать пытались, объясняли, что любят его больше всего на свете, а он вырывался и… много чего наговорил. Наплакался и уснул от стресса и от того, что совсем не умел пить, прямо в директорском кабинете. Отец позвонил Рите. Та сразу же приехала, забрала Даниила, а увозя, высказала и свое нелицеприятное мнение:

– Какая же это у вас династия, если вы своих бросаете и списываете в самую трудную минуту жизни? Это не династия, а говно!

Извиняться ни Даня, ни Рита не стали. Но ощущение, что его предали самые близкие, родные люди и списали, как утиль из своей жизни, осталось с Казариным на долгие годы.

Закрепившись внутренней четкой установкой, что нельзя доверять кому-то абсолютно, открываться, верить, любить.

Нельзя любить так, как он! И Клео, и бабушек-дедов, отца с матерью – вся душа в них и в работе была, все до крови доверие, гордился ими, любил!

Нельзя доверять. Никому, кроме Риты! Она стала для него единственным близким человеком.

Но жизнь продолжается, «корабль, как водится, плывет», и бурную, кипучую энергию, и мозги Даниила требовалось направлять на что-то, и он нашел уникальный способ их применения.

Для начала ему требовалась душевная, а вместе с ней и физическая реабилитация. Привыкший за долгие годы к каждодневной нагрузке организм требовал занятости, и Даня пошел на курсы айкидо – себе что-то там доказывая по поводу своего полного здоровья, и «завис» в этом виде спорта на долгие годы.

Ну а мозг взялся размышлять другими категориями, тем паче что само время к этому логическому шагу подталкивало – в бизнес, в зарабатывание первичного капитала. Правда, тогда Казарин не понимал ни про капитал, ни про его первичность ни черта. А просто придумал одну ерунду.

За годы выступления в цирке Даня накопил вполне приличную сумму денег, вернее, не он, а родители откладывали весь его заработок на специальный банковский счет. Потом дед по совету грамотного человека перевел все эти сбережения в валюту и в другой, европейский, банк, когда тот открыл свой филиал в России. Пока Даня работал в цирке, у него не возникало потребности тратить на себя собственные сбережения – его полностью содержали родители. А сейчас-то что – он боец свободный – гуляй, шпана! Родители, кстати, так и присылали каждый месяц Ритуле вполне приличные деньги на его жизнь.

И шпана придумал купить игральный автомат.

«Перетер» с одним знакомым, который был в этой «теме», тот дал «наводку», где и как можно за недорого взять такую «балалайку» – так теперь вот начал разговаривать Даня. И что бы вы думали – купил, правда, хитро бизнес оформил: на деда Иллариона Казарина. Но тот только посмеялся:

– Вот и наша династия на что-то сгодилась, Данечка!

Но внук со всей серьезностью предупредил, чтобы не очень-то дед веселился. Бизнес этот непростой, могут лихие ребятки подойти и вопросы задавать.

– А я что? – посмеялся дед. – Круглые глаза сделаю: вы че, ребятки, какой автомат, какой такой из меня бизьнисьмен?

– Во-во, – рассмеялся внук, – так и говори и глаза пучь недоуменно.

Через год, в семнадцать лет, Казарин-младший уже три автомата имел в разных районах столицы. Каким-то непостижимым образом умудрялся избегать братков и договариваться с ментами, шустрый и сметливый оказался мальчонка, ну не удержишь – к концу школы, не поверите, заработал миллионы.

Поступил в Бауманку на факультет робототехники и комплексной автоматизации. Ну вот интересна ему была механика. Он и про нее не забывал, а будущее все-таки за робототехникой.

Через год вступил в права наследования, получив все, что оставила ему Клеопатра. Драгоценности демонстративно

отдал маме, но она положила их в банковскую ячейку, сказав, что это Даниила и носить их должна его жена. Даня не спорил, он вообще практически не общался с родителями и кланом Архаровых, отгородился от них стеной. В доме Клео жили бабушка с дедом и присматривали за «родовым гнездом», коллекциями и всем добром.

Даня же взял с собой только дневники Клеопатры. В Москве отдал их в переплетную мастерскую, где страницы обработали специальным составом, чтобы не выцветали чернила, и каждую тетрадь красиво переплели. С тех пор они всегда с ним.

А деньги прапрабабки – часть которых успела обесцениться и остаток спас дед, поменяв на доллары, Даня добавил к тем, что получил от бизнеса, и вложил в первый свой инвестиционный проект.

В восемнадцать лет!

Это история, требующая пояснения. На одном курсе с Даниилом, но в другой группе учился некий Михаил Дружинин. Они познакомились на почве того, что парень тоже в каком-то, правда не личном, в отцовском, бизнесе подвизался. Как-то в столовой, оказавшись за одним столом, заговорили о налогах беспредельных, дурном законодательстве, рэкете государственном, бухгалтерии – наболевшие рассуждения людей, имеющих к молодому бизнесу страны какое-то отношение. Потом еще где-то пересеклись несколько раз, словом, через пару месяцев у них что-то вроде дружбы на почве общности интересов образовалось. Вот этот Михаил однажды и принес Даниилу некую идею.

Его отец занимался вложениями в строительство, а тут возник интересный проект в Чехии. Слово за слово, как бывает, и вот уже встретился Даниил с Андреем Львовичем Дружининым, отцом Михаила.

Выслушал его, документы взял для изучения, а сам к Ритуле с вопросиком – вроде как у тебя там школьный друг-товарищ имелся, влюбленный в тебя чистой детской любовью, ныне офицер милиции, не мог бы он проверить этого Дружинина и его дела. За щедрое вознаграждение бывший влюбленный одноклассник с большим рвением собрал информацию не только об объекте, но и о самой стройке и иностранной фирме, ее затевающей.

Рискнул Даня, продал игорный бизнес, потому как уже поджаривались пяточки и задница теми серьезными бандитскими дядечками, сбивающимися группами, которые крышевали этот сегмент бизнеса и к делам своим относились самым решительным образом, – вот и продал подчистую, пока не попал под раздачу. Оформил новую фирму, теперь уж на свое имя, соединил все имеющиеся средства и вложил в проект практически весь капитал.

Через полтора года коттеджный поселок в Чехии был построен и сдан в эксплуатацию, все дома реализованы, и Казарин получил свою нехилую прибыль. Теперь уж он сам начал всерьез интересоваться всякими предложениями о вложениях, а не ждать, пока кто придет и предложит.

А тут и Ритуля подогнала интересную идею – один исторический дом в центре Москвы совершенно разваливался, и его гоняли с баланса города на федеральный и обратно. Никто не хотел им заниматься – проще было дождаться, пока не развалится окончательно, признать непригодным для реставрации, списать за копейки и продать за большие взятки «жирную» землю под любые застройки.

А Ритуля расстроилась – дом ей этот с детства знаком, там студия какая-то находилась, где она занималась в разных кружках, вот и предложила племяннику выкупить в собственность, мол, здание сейчас оценено совсем дешево, отреставрировать и сдать в аренду.