Больше не твои. После развода
Шрифт:
Оттеснив меня к стене – так, чтобы дочь не слышала, он произносит:
– В квартире – нет. Здесь есть. Когда Селин будет приезжать сюда, она будет кататься.
– С чего ты решил, что она будет приезжать сюда?
– Она такая же моя дочь, как и твоя. На данный момент я здесь живу.
– Ты что, не собираешься уезжать вот уже скоро? – произношу удивленно.
– Пока – нет, – спокойно произносит Рамис, наблюдая за моей реакцией.
–
– Я взял отпуск на месяц. Дальше посмотрим, но имей в виду: впредь я не планирую разлучаться с дочерью надолго.
Месяц.
Целый месяц.
Это настолько много, что эта информация меня просто обескураживает.
– Месяц? Неужели у тебя нет своих детей? Ты ведь меня никогда не любил, Рамис, зачем тебе моя дочь?
– Детей у меня нет, Айлин. Жены, если тебе интересно…
– Абсолютно не интересно! – перебиваю сквозь зубы.
– Ладно, – кивает Рамис и внимательно смотрит на меня. – Но с чего ты взяла, что я никогда тебя не любил?
«С чего ты взяла, что я никогда тебя не любил?», – бьется в голове набатом его вопрос.
Рамис с каждым разом все усерднее выбивал почву из-под моих ног, а мне все труднее становилось на них стоять. Поэтому с этого момента я решаю игнорировать все его вопросы. Полностью.
– Я не стану отвечать на твои риторические вопросы, – произношу равнодушно. – Так, ты приехал на месяц?
– На месяц, – подтверждает Рамис мои самые худшие опасения. – Возможно, придется уехать раньше.
Боже, целый месяц.
Мое сердце проваливается в пятки. Моментально.
А голос, не выдержав, начинает хрипеть и угасать – так, что сил на перепалку с бывшим мужем совсем не остается, хотя вопросов в голове роется целая уйма.
– У тебя же бизнес, какой отпуск? – спрашиваю изнеможенно. – В нашем браке у тебя были только командировки – и в те ты улетал только с помощницей.
– Айлин, это действительно были командировки.
– Я верю, – киваю эмоционально. – Командировки с приятным дополнением. Но мне уже все равно, Рамис, ведь куда больше меня волнует судьба моей дочери и то, как ты видишь наше дальнейшее взаимодействие.
Рамис усмехается, и я замечаю, как непозволительно близко он стоит, расслабленно и даже по-хозяйки засунув руки в карманы брюк. Его грудь почти соприкасается с моей, и особенно тесно это происходит, когда я задерживаю дыхание в попытке успокоить свое бешеное сердцебиение.
Только
Заметив нашу близость, я делаю несколько шагов назад и упираюсь лопатками в стену. Селин осталась в гостиной, и я с облегчением замечаю, как увлеченно она разговаривает со своим новым плюшевым медведем. Кажется, она даже пытается накормить его своим недоеденным шоколадным круассаном, поэтому белая морда медведя быстро окрашивается шоколадными штрихами.
Чуть успокоившись, я поворачиваюсь к Рамису и произношу:
– Сразу внесу ясность, что я бы хотела свести наши встречи к минимуму. И я не хочу, чтобы ты пытался купить мою дочь.
– Нашу дочь, – поправляет Рамис жестко и чересчур громко.
– Нет, Рамис, – смотрю на него прямо и твердо. – Она только моя. Ты отказался от нее, когда я была беременна с ней. А если хочешь дарить ей подарки, то ей всего четыре, и ей можно подарить, например, набор для рисования, или зонтик, или трехколесный велосипед! Но не электромобиль. В конце концов, она еще маленькая и…
– Тогда помогай мне, Айлин. Иди навстречу, а не наоборот, – ловко парирует Рамис. – Я в этой роли всего второй день варюсь.
– А я четыре года, – перебиваю его. – И хорошо варюсь. Почему бы тебе просто не уехать и не оставить нас? Почему, Рамис?!
Я замолкаю и пытаюсь отдышаться от своей бурной речи.
Да и дочь, которая уже накормила медведя круассаном, неожиданно направилась в нашу сторону. Смахнув пряди со лба, я отворачиваюсь от Рамиса и вынуждаю себя улыбнуться Селин. Наша перепалка привлекает внимание дочери, и, нахмурив брови, она выглядывает из-за угла.
– Мама, я хочу домой. К своим игрушкам.
Выразительно посмотрев на Рамиса, я задерживаю дыхание.
– Отпусти нас домой, Рамис, – прошу его шепотом. – Ты нас не купишь.
– Я не собирался удерживать вас, Айлин, – произносит он. – Я отвезу вас домой, но с расчетом на встречу.
Я тихонько выдыхаю, потому что ненароком подумала, что Рамис станет нас удерживать здесь вечно. Вечность с ним я не вынесу, хотя в свои восемнадцать я о ней мечтала…
– Собирайтесь, Айлин, – приказывает бывший муж.
Я одеваю дочь как можно скорее, застегиваю на ней пуховик цвета пыльной розы и маленькие ботиночки с рисунком ламы, а затем наспех одеваюсь сама, пока Рамис не передумал возвращать нас домой.
– А мы заберем медведя? – спрашивает Селин у выхода.
Конец ознакомительного фрагмента.