Большевизм: шахматная партия с Историей
Шрифт:
Данная работа Ленина действительно стала первой вехой в теоретическом становлении большевизма — уже не как аморфной группы единомышленников внутри РСДРП, как это было в период написания «Шаг вперед, два шага назад», а как организованного политического течения внутри российской социал-демократии. При этом были заявлены претензии на «чистоту» и ортодоксальность именно большевистского варианта марксизма. Ленин называет странной самую мысль о том, «чтобы требования рабочей демократии предъявляла правительству либеральная демократия». Ленин отказывает русским либералам из числа земцев-конституционалистов и сторонников «Освобождения» в праве называть себя демократами, ибо они «уклоняются от последовательной и ясной демократической программы», и при этом не участвуют в борьбе, а «стоя между двумя борющимися сторонами (правительством и революционным пролетариатом) лишь учитывают в свою пользу результат борьбы» [175] . План Аксельрода о воздействии на буржуазную оппозицию со стороны рабочего движения — по Ленину — есть пошлость. По мнению Ленина, воздействовать надо на правительство, а не на либеральную оппозицию.
175
Ленин
И хотя в брошюре нет прямых обвинений редакции «Искры» в оппортунизме — содержание говорит само за себя. Тем самым было обозначено различие в подходах к формулированию практических задач рабочего движения. Брошюра представляла собой по сути «брошенную перчатку» — приглашение к теоретической дуэли, в которой так нуждался Ленин. Как раз в это время был решен вопрос и об издании собственной газеты, получившей (по инициативе Ленина) название «Вперед». В редакцию вошли Ленин, Боровский, Ольминский и Луначарский. Стоит отметить, что двое из этой группы (Боровский и Ольминский) имели народовольческое прошлое, а Луначарский уже в те годы был весьма вольным толкователем марксизма и поклонником философии Авенариуса. Но именно усилиями этой группы был заложен теоретический фундамент раннего большевизма.
М.Н. Лядов позднее свидетельствовал: «Ясно припоминается наше ночное заседание в Женеве, когда решался вопрос о газете. Ильич сразу преобразился, у него и следа не осталось от прежнего уныния, усталости. Это был привычный нам всем неутомимый, энергичный, остроумный руководитель Ильич, который твердо взял в свои руки все дело… Теперь, когда ясно обнаружились принципиальные разногласия в тактических вопросах, Ленин готов был идти до конца, на раскол, на полный разрыв с меньшевиками…» [176] До этого, по признанию Лядова, Ленин удерживал своих соратников от окончательного разрыва с меньшевиками, говоря: «В России не поймут, из-за чего мы деремся» [177] . Разумеется, не только это останавливало Ленина — причин было много. Вся логика поведения Ленина до появления «июльской» декларации ЦК говорит о том, что он боролся за влияние в РСДРП, не оставляя надежды перетянуть на свою сторону Плеханова. И только тогда, когда он сам оказался фактически на грани полной изоляции внутри партии, когда он увидел, как вольно обращаются его противники с принципами внутрипартийной демократии (к которой до определенного момента он относился с высочайшим пиететом) — Ленин пошел на раскол и организационное оформление собственной фракции. Но, судя по всему, и в декабре 1904 года раскол мыслился Лениным как временный тактический ход для организации проведения третьего съезда РСДРП и овладения партией в целом. Лишь в ходе третьего съезда и партконференции меньшевиков весной 1905 года стало ясно, что меньшевизм, как и большевизм, переросли фракционные рамки, превратившись в самостоятельные политические течения с достаточно быстро дифференцирующейся идеологией, объединить которые если и возможно, то только чисто механически и формально.
176
Лядов М.Н. Из жизни партии в 1903–1907 гг. М., 1926. С. 61.
177
Аядов М.Н. Из жизни партии в 1903–1907 гг. М., 1926. С. 61.
142
В период, предшествующий третьему съезду, формулируются лишь основные постулаты большевистской теоретической платформы, замкнутой на конкретную политику и в самой малой степени апеллирующей к абстракциям марксистской доктрины. Во главу угла ставятся проблемы активизации классовой борьбы и революционно-демократической диктатуры, как возможного и желательного результата надвигающейся революции. Интеллектуальное окружение Ленина пополняется людьми из группы А.Л. Богданова (которую он собрал вокруг себя в калужской ссылке) — это Базаров (Руднев), Скворцов (Степанов), Авилов, Луначарский. Эти люди уже тогда, по выражению Луначарского, далеко ушли от плехановской ортодоксии, столь близкой уму и сердцу Ленина.
Стоит отметить, что и в самом начале генезиса большевизма Ленина поддержали и яростно отстаивали его позицию люди, далекие от марксистской ортодоксии, такие, как, например, Ленгник, известный своими неокантианскими взглядами, или Лепешинский, прошедший через народнические кружки и сохранивший критическое отношение к марксистскому доктринерству. Но философские расхождения не играли принципиальной роли по той простой причине, что большевизм в тот период представлял собою скорее особое тактическое направление внутри социал-демократии, без претензий на роль нового учения или новой философской интерпретации марксизма. Полемика, которая велась с меньшевиками в тот период, также в основном затрагивала проблемы тактики, а цели в далекой перспективе все еще казались общими. В низовых организациях РСДРП в России конфликт между большинством и меньшинством вплоть до лета
1905 года не проявился столь остро, как в эмиграции, и присоединение к той или иной фракции часто имело формальный или случайный характер [178] . Тем не менее можно говорить о том, что принципиальные расхождения даже в тактических вопросах рано или поздно должны были привести к различному видению целей и перспектив социал- демократии в России. Теоретический большевизм раннего периода был плодом не столько революционной практики, сколько идейной полемики с меньшевиками, т. е. его основные постулаты во многом формулировались «от противного». Практика лишь вносила коррективы в теорию. Теория, апеллирующая к практике, и практика, замкнутая на теорию — вот смысловой
178
См.: Деготь В . Под знаменем большевизма. М., 1927. С. 12.
Возникнув случайно и по формальным признакам (в силу преобладания сторонников Ленина и Плеханова в голосовании при выборе редакции ЦО и состава ЦК партии), термин «большевизм» постепенно стал наполняться вполне определенным смысловым содержанием. К характерным признакам раннего большевизма можно отнести признание необходимости жесткой централизации партийных структур и готовность подчиняться вытекающей из этой централизации жесткой дисциплине, акцентирование политических аспектов классовой борьбы, отрицание за либеральной буржуазией права на лидерство в надвигающейся революции, расчет на вовлечение в революционный процесс крестьянской массы. Тем самым будущей революции хотели придать общедемократический характер, что, по мысли Ленина, позволило бы в случае свержения самодержавия установить революционно-демократическую диктатуру. Либеральная буржуазия и ее интересы как бы заранее исключались из политического процесса. Однако сама теория революции стала разрабатываться Лениным уже непосредственно на фоне происходящих в России событий начала 1905 года.
Глава 4
Генезис большевизма. Первая русская революция
Большевизм приобрел форму организованного движения внутри РСДРП буквально накануне революционных событий в России. Дальнейшее его становление и развитие было весьма тесно связано с первой русской революцией 1905–1907 годов, которая заметным образом повлияла как на формирование большевистской идеологии, так и на оформление организационных структур.
Не прекращая полемики с меньшевиками и не прекращая борьбы за созыв третьего съезда, Ленин все более и более втягивается в разработку теории политической революции. Иными словами, политическая практика становится предметом теоретического анализа. При этом особо следует подчеркнуть, что, в то время как меньшевики продолжают рассматривать происходящие в России процессы через призму схоластически воспринятых абстракций современного им марксизма, ленинская апелляция к марксистской доктрине все более и более подчиняется политической практике. Собственно говоря, речь идет о марксистской доктрине в плехановской интерпретации. Вряд ли можно назвать то знание текстов марксистских классиков, которым владели русские революционеры в начале XX века, полноценным. Но, с другой стороны, именно это знание называлось марксизмом в ту эпоху. В этот период возникают две различные (основанные на разных принципах) трактовки марксизма. Первая из них, представленная ранним Каутским, Вильгельмом Либкнехтом и значительно развитая Плехановым, интерпретировала марксизм, исходя из принципа причинно-следственных связей. В силу этого классовые антагонизмы рассматривались как непреодолимая неизбежность существования буржуазного общества, а теория общественного прогресса связывала этот прогресс исключительно с революционным разрешением этих конфликтов. Эдуард Бернштейн в основу своей интерпретации марксизма положил принцип экономической целесообразности, имея в виду, прежде всего, рационализм социально-экономической структуры буржуазного государства. По его мысли, социализм сможет утвердиться в качестве нового общественного строя только тогда, когда станет экономически целесообразным с точки зрения большинства общества. Акцент делался на кооперации хозяйственной деятельности и создании системы хозяйственной демократии. Но политическая революция данную проблему не только не решает, она отбрасывает общество назад. И Плеханов, и Ленин не приняли такую трактовку марксизма, ибо она означала принятие тактики «классового сотрудничества» и социал-реформиз- ма. Но Ленин пошел в своем неприятии гораздо дальше Плеханова, подчеркивая при этом своеобразие социального содержания русского капитализма.
Сделав вывод об изначальной контрреволюционности русской либеральной буржуазии, ее заинтересованности в сохранении монархии, Ленин неизбежно должен был прийти к мысли об изоляции русской буржуазии. Русская революция — по Ленину — будет буржуазной не в силу политического лидерства буржуазии, а в силу участия в ней громадных масс мелкобуржуазных слоев города и деревни, т. е. крестьян и мещан. Их революционность обусловлена отсутствием демократических свобод и сохранением пережитков крепостничества, они заинтересованы в свержении самодержавия и установлении демократических форм правления. Но затем, считал Ленин, русская революция стимулирует рост революционной активности в Европе, которая в конечном итоге приведет к социалистической европейской революции. После этого социалистическая революция в России также становится неизбежной. Эта схема, заявленная в свое время Энгельсом как наиболее возможная модель реализации социалистического проекта, казалась Ленину вполне реалистичной. Для ее осуществления необходима лишь правильная тактика борьбы с самодержавием, которая рано или поздно обеспечит его свержение. И Ленин приступает к разработке теории политической революции.
Уже в статье «Самодержавие и пролетариат», появившейся в первом номере газеты «Вперед», Ленин заявляет, что «для пролетариата борьба за политическую свободу и демократическую республику в буржуазном обществе есть лишь один из необходимых этапов в борьбе за социальную революцию, ниспровергающую буржуазные порядки». [179] Для того чтобы ускорить приближение этой конечной цели, говорит Ленин, «необходимо понимать отношение классов в современном обществе» [180] .
179
Ленин В.И . ПСС. Т. 9. С. 131.
180
Там же.