Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
— Хочу вам сообщить, господа, — здесь докладывал уже Секонд, как по-прежнему непосредственно ответственный за «Мальтийский крест», — согласие на переброску через Уральский тоннель трёх первоочередных дивизий от российских властей получено. То есть основную задачу мы выполнили. Теперь вопрос к вам, Пётр Андреевич, какую пропускную способность вы готовы обеспечить? В первые сутки, во вторые и так далее.
— Через входной портал мы можем непрерывно подавать эшелоны с интервалом в полкилометра, — доложил министр. — Другое дело — сколько времени займёт разгрузка людей и техники. Грубо считая, один эшелон — один батальон. По нормам выгрузка и освобождение путей для следующего — два часа. То есть на дивизию минимум сутки.
— Долго, граф, есть способ ускорить? —
— Мне кажется, господин министр упустил один немаловажный момент, — крутя в пальцах незажжённую папиросу, с места сказал Ферзен. — Я не помню, чтобы перед входным и за выходным порталом были оборудованы разъезды. Как вы думаете организовать освобождение путей для следующего эшелона?
Министр посмотрел на Маклакова, тот, растерянно, на Секонда.
— Да, господа, — встал с места Вадим. — Спасибо Фёдору Фёдоровичу. Тут у нас получается… Да чёрт знает что получается. Это прежде всего мой просчёт. Я не железнодорожник и вообще всё время держал в уме, что первоначальный план предлагает сквозное движение через тоннель до стыковки с тем Транссибом. О том, чтобы подъехать и развернуться, по-моему, и речи не было. Ход событий нас опередил. Сейчас я понял проблему. И как у нас с вариантами, господин генерал-лейтенант? — задал он вопрос начальнику службы перевозок. — Вы в таких делах куда поопытнее нас…
— Вариант всего один, господин полковник, — ответил Маклаков. — За выходным порталом у нас готово всего три километра путей. Но есть приличная шоссированная автодорога. От последней нашей станции, оснащённой достаточным количеством маневровых путей, до входного портала пятнадцать километров. Значит, пехоту нужно выгружать там и — переменным аллюром к тоннелю и на ту сторону. Освобождённый подвижной состав переформировывать, загружать до предела технических возможностей боеприпасами и тяжёлым вооружением, полным ходом гнать вперёд, выгружать на той стороне вручную и снова назад, под погрузку. А на освободившийся «Главный ход» — следующий состав. Так мы сумеем примерно сбалансировать темпы переброски людей и техники. А что вы решите делать на той стороне — уже не моя епархия.
— Спасибо, Николай Валерьевич. С той стороной мы как-нибудь решим, а вы начинайте работу по этой схеме. Может быть, попутно ещё какую рационализацию придумаете.
— Придумывать ничего не надо, — сказал Клейнмихель. — На сооружение приличного разъезда прямо перед порталом потребуются примерно сутки, если, конечно, шпалы и рельсы прямо в грязь не класть. Сделаем — и тоннель заработает в плановом режиме.
Дивизии, предназначенные к переброске, уже неделю ждали приказа в полевых лагерях вдоль железной дороги. Пока что личный состав постигал основы теории параллельных миров, политическое и экономическое устройство сопредельной России, организацию её армии, технику, вооружение, особенности повседневной жизни и многие другие, обычные перед вступлением в иное государство предметы.
Глава двенадцатая
Совещание у Чекменёва продолжалось уже второй час, и повестка неотложных вопросов подходила к концу. Неожиданно для всех, но едва ли для Чекменёва, двери раскрылись и вошёл Император в сопровождении военного министра Воробьёва, морского — Гостева, начальника Генштаба Хлебникова и почему-то министра финансов Сушкевича.
Жестом велев садиться вскочившим по команде Чекменёва «Господа офицеры!» должностным лицам обеих Россий и экспертам (одна только Сильвия осталась на своём месте, просто кивнула Государю с милейшей из своих улыбок), Олег Константинович прошёл во главу длинного стола для заседаний, а Игорь Викторович быстренько устроился у его дальнего конца, рядом с вновь прибывшими генералами и адмиралом.
Император, вертя между пальцами толстый двухцветный карандаш, которым Чекменёв делал пометки в своём бюваре, довольно рассеянно, как всем показалось, выслушал доклад своего «серого кардинала».
— Удовлетворён. Как обещали, так и сделали. Представьте всех причастных к
— Уже, — вставил Берестин. — Президент распорядился наградить всех участников операции с вашей стороны медалями «За отвагу» — рядовой состав, орденом Мужества — офицерский. По старшему комсоставу он примет решение в ближайшее время, после консультаций с вами.
— А что со мной консультироваться? Кого сам считает достойным, пусть тех и награждает, хоть собственным бюстом в натуральную величину [96] .
По лицу его скользнула тень, означающая сильное желание поймать ускользающую мысль. Тут же он удовлетворённо хмыкнул, значит — вспомнил.
— А тех барышень, ну, «печенегов» ваших — тоже орденом?
— Так точно, — не вставая, ответил Тарханов, Император строго запретил на совещаниях и за парадными обедами поминутно вскакивать, отвечая на вопросы. Если только для пространного доклада у карты. — Всех, непосредственно принимавших участие в боях. Остальных — медалями.
96
Олег Первый иронически намекает на существовавшую в XVIII–XIX вв. традицию награждать отличившихся драгоценными миниатюрами с портретами царствующих особ.
— И моих крестниц — тоже?
Сильвия прикусила губу. Похоже, натура Олега оказалась сильнее поставленного ею блока.
— Так точно.
— Это очень правильно — таких очаровательных барышень — орденом Мужества, хотя больше подошёл бы — «Женственности».
— Если прикажете — представим всех к нашему ордену Екатерины [97] , — тут же сориентировался Чекменёв. Тарханову отвечать на подобные императорские идеи было не по чину.
— Так и сделайте. Прямо завтра. Вручим заодно с другими.
97
Орден святой великомученицы Екатерины — единственный в России специально дамский орден. Был учреждён Петром Первым в 1714 г. Имел две степени. Награждённые первой степенью именовались Дамами Большого креста, второй — кавалерственными дамами. Девиз ордена — «За любовь и Отечество». Награждённые получали потомственное дворянство, но, как правило, заведомо его имели и раньше.
Олегу предложение верного паладина понравилось. Он почти забыл о существовании этой награды, не вручавшейся уже почти сто лет. А вот он, получается, её возрождает. Очень недурно. И перспективно, тем более сейчас, когда женщины уже и на передовой воюют.
— Кого конкретно, Ваше Величество?
Сильвия ещё раз сделала ментальный посыл, пристально глядя в глаза Императора, заставляя его снова забыть фамилии и внешность всех валькирий, кроме Инги.
— Да ты это, сам там… Всех, кого я наградил и обещал наградить. Ту немочку-красавицу, конечно, Вирен её зовут, кажется, и остальных, кто с оружием в руках…
Император помотал головой, словно пытаясь вспомнить, зачем он вообще здесь присутствует. Перед внутренним взором отчётливо стояла, вытянувшись в струнку, эта самая Инга. Хороша, чертовка, очень хороша! Главное, высокая! (Женщин небольшого роста Олег недолюбливал. Помнил, только по книгам и фотографиям, конечно, свою прапрабабку, императрицу Марию Фёдоровну, ростом едва метр шестьдесят. Её муж, Александр Третий, постоянно сетовал, глядя на наследника, будущего Николая Второго: «Вот же датчанка! Всю породу испортила». И оказался прав.) А Инга — не верста коломенская, но очень соразмерная. И взгляд прямой, честный, и в то же время какой-то… Ласковый, что ли? Новый орден рядом с офицерским «Георгием» к бальному платью кавалерши ей очень пойдёт. Не забыть бы послать приглашение на субботу…